Читать книгу - "Запрещенные слова. Том 2 - Айя Субботина"

из которых закинута за голову, и спутанные светлые волосы на белой подушке. На нем — только черные боксеры, и тонкая ткань не в силах скрыть очевидное. Он смотрит прямо в камеру, и в серебряных глазах - такая неприкрытая, ленивая похоть, что я рефлекторно сжимаю колени под покрывалом.

Под фотографией - короткая приписка: «Когда вернусь, Би - тебе хана».

Я смотрю на фото, впитываю слова, и чувствую, как жар заливает щеки и шею, затапливает с головой. Жадно, беззастенчиво разглядываю каждый пиксель. Линию его бедер, рельеф пресса, аккуратную дорожку волос, уходящую под резинку белья. Я почти физически ощущаю его запах и тепло, даже вкус его члена на своих губах.

Бегу в душ. Становлюсь под горячие, упругие струи, которые стекают по коже, заставляя ее гореть и покрываться румянцем. Беру телефон, вытираю запотевший экран и включаю камеру. Мои пальцы дрожат. Я делаю снимок. Спиной к зеркалу. Капли воды блестят на моих плечах, на изгибе поясницы, стекают по ягодицам. Я голая. Уязвимая. И в то же время - невероятно смелая.

Я впервые в жизни делаю что-то подобное.

Отправляю ему это фото без единого слова. И тут же выключаю телефон, бросая на пуфик у раковины. Не хочу видеть его ответ. Боюсь. Но одновременно чувствую и пьянящий, острый прилив адреналина, от которого кружится голова. Пока моюсь, растирая мочалкой кожу, воображаю, как он получит мое сообщение. У него сейчас примерно… одиннадцать? Он, наверное, занят? Может, я не вовремя?

Но все равно - ни капли не жалею. Хочу чтобы он знал, что я тоже… очень очень… скучаю.

После такого почти интимного утра, выдернуть себя обратно в реальность - невероятно сложно. Но приходится, потому что сегодняшний день, без преувеличения - настоящий экзамен, к которому я должна быть к нему готова. И как бы грустно это не звучало, но пока в моей голове голый Дубровский со стояком в трусах - моя голова отказывается работать в правильном ритме.

Я выпиваю кофе, сушу волосы, мысленно, как мантру, повторяю: «Думай о работе, Майя!»

Я тщательно, почти ритуально, продумываю свой гардероб. Никаких ярких цветов, никакой легкомысленности, только классика. Выбираю черное платье-карандаш, которое сидит на мне, как вторая кожа, подчеркивая каждый изгиб, но не открывая ничего лишнего. Классические лодочки на высокой, но устойчивой шпильке. И одно-единственное украшение — тонкая золотая цепочка с крошечным бриллиантом - купила его на свои первые серьезные деньги, как символ того, что я могу взять у этой жизни все, и мне для этого совсем не нужно искать «спонсора» .

Придирчиво оцениваю свой вид в зеркале перед выходом.

Отражение мне нравится - из него на меня смотрит уверенная в себе молодая амбициозная карьеристка, готовая, если нужно, отвечать даже на самые каверзные вопросы. В том, что их не избежать - нет никаких сомнений. Как и в том, кто будет их автором.

«Дом с колоннами» встречает меня гулкой, торжественной тишиной. Он не давит, но почти сразу подавляет. Огромные, уходящие ввысь потолки, мраморные полы, натертые до зеркального блеска, тяжелые дубовые двери с позолоченными огромными ручками. На стенах - портреты суровых государственных мужей прошлого, смотрящих на меня с холодным, неодобрительным прищуром. Воздух здесь пахнет не кофе и духами, а старой бумагой, дорогим паркетом и властью.

На проходной меня уже ждут. Молодой человек в безупречном костюме протягивает пластиковую карточку. Я беру пропуск, прохожу через турникет, и его створки захлопываются за моей спиной с тихим, зловещим щелчком. Не то, чтобы я дергалась и испытывала непреодолимое желание сбежать, но ощущения захлопнувшейся клетки - не из приятных.

Меня провожают по бесконечным, гулким коридорам. Мы поднимаемся на лифте, отделанном темным деревом и кожей. Двери открываются - и я как будто попадаю в другой мир. Мир, где говорят вполголоса, каждый шаг выверен, а каждое слово имеет вес.

Зал заседаний почему-то похож на аквариум. Огромный, овальный стол из полированного темного дерева, за которым сидят «акулы» - мужчины разного возраста и мастей, в дорогих, сшитых на заказ костюмах. Заместители министров, руководители госкорпораций, влиятельные бизнесмены. Разговаривают между собой, не обращая на меня никакого внимания. Я для них как будто пустое место - просто красивая молодая женщина, непонятно как здесь оказавшаяся.

Сажусь на указанное мне место, чувствуя себя Алисой, с той лишь оговоркой, что в моем Зазеркалье голову мне могут снести очень даже по-настоящему.

Форвард заходит последним.

Его появление мгновенно гасит все разговоры. Наступает такая абсолютная, звенящая тишина, что я на секунду готова поверить, что оглохла. Он не спешит, и в отличие от остальных - полностью расслаблен: обводит собравшихся пронзительным взглядом и я замечаю, как многие моментально расправляют плечи и вытягиваются, словно на параде. Он здесь как будто дирижер, а все остальные просто либо играют по его партитуре, либо - выметаются. Мысленно отмечаю, что если бы я видела все это до того, как Форвард начал заваливать меня цветами - у меня бы попросту не хватило смелости так нашло его отфутболивать.

Он садится во главе стола. И только потом находит меня взглядом. Смотрит несколько секунд - холодно, даже слегка отстраненно, но все равно - с интересом. А я не могу отделаться от мысли, что несколько часов назад отправила его сыну голое селфи из душа.

Форвард встает, запускает руки в карманы, как будто хочет и дальше поддерживать иллюзию обманчивой расслабленности.

— Господа, - его голос звучит ровно, без единой эмоции. - Прежде чем мы начнем, позвольте представить вам нашего ключевого партнера и, не побоюсь этого слова, мозг проекта «Синергия-2030» со стороны NEXOR Motors - Майю Валентиновну Франковскую.

Он не просто меня представляет - он подходит со спины и кладет руку мне на плечо. Легкое, почти невесомое прикосновение, но от него мне чертовски не по себе. Чувствую себя бабочкой, приколотой к бархату его коллекции.

На меня устремляются заинтересованные взгляды. Десятки пар глаз - любопытных, оценивающих, даже - насмешливых. Чувствую, как жар начинает заливает щеки. Но потом… включается мой профессионализм. Я перестаю видеть в них «акул» - вместо этого вижу просто людей. Анализирую их - кто лидер, кто ведомый, у кого какие интересы. Мой мозг начинает работать, как компьютер, раскладывая по полочкам сложную, многоуровневую партию.

Совещание начинается. Они говорят о цифрах, сроках и стратегиях. Я слушаю, вникаю, делаю пометки в блокноте. Молчу и впитываю, но пятой точкой чувствую, что мой бенефис - еще впереди.

— Майя Валентиновна, - голос Форварда разрезает