Читать книгу - "Смертельная ошибка - Аннабель Чейз"

заседания совета директоров?

— Я не хочу рисковать тем, что кого-нибудь из животных заберут и засунут обратно в хранилище.

— Мне кажется неправильным держать их запертыми в этих животных формах. Для большинства из них это противоестественно. Что, если мы превратим их обратно в богов, прежде чем освободим? — предложила она.

— Думала, что у нас не получится, — сказала я. — Я пыталась снять ошейники, но ничего не вышло.

Кейн потер затылок.

— Мне кажется, нам следует сначала подумать, стоит ли это делать. Они не невинные люди. Они боги гнева, обжорства и жадности.

Ноздри Матильды раздулись от негодования.

— А Лорелея — богиня ночных кошмаров и призраков. Ты — принц ада. Я участвовала в Дикой Охоте, вселяя страх в сердца людей. Следует ли отказывать нам в праве на свободу и автономию из-за того, на что мы способны, а не из-за того, что мы на самом деле выбираем делать?

Кейн выглядел должным образом пристыженным. А нужно было просто позволить Матильде устроить принцу ада суровую выволочку.

— Матильда права, — сказала я. — Они распространяли свои пороки только потому, что были вынуждены. Их ошейники удерживали их в форме животных и контролировали поведение. Мы понятия не имеем, как они могли бы вести себя иначе.

— Именно, — сказал Кейн. — Мы понятия не имеем. Альтернатива может быть намного хуже.

— Я бы не хотела, чтобы меня судили по моему дару, — сказал я. — Я не выбирала быть богиней, и уж точно не выбирала царство кошмаров.

— Нет, но они это выбрали, — заметил Кейн. — Они ведь аватары, не так ли? Это значит, что они приняли решение вселить в себя бога войны и богиню зависти. Где-то в их программе они выбрали эти негативные способности.

Я вспомнила свое видение Макуильчакакуаухтли и его единственное слово… «помогите».

— Мы не можем знать этого наверняка, — возразила я. — И то, что их наделили негативными силами, не означает, что они стали бы их использовать. Ты видишь, как я бегаю по Фэрхейвену, сея безумие среди невинных прохожих?

— Не намеренно, — сказал он.

Я уставилась на него.

— Они заслуживают шанса, как и ты. — а ошейник и четыре лапы могут стать моим будущим, если Корпорация когда-нибудь доберется до меня. Эта мысль была не из приятных.

Кейн, казалось, смягчился.

— Допустим, мы освободим богов, что тогда? Будем следовать за ними, пока не убедимся, что они не собираются распространять свои пороки по всему миру?

— Нет. — я посмотрела на зверинец. — Мы будем надеяться.

* * *

Первым делом мы должны были снять с них ошейники. Если мы не сможем этого сделать, то весь план разрушится.

— Я знаю кузнеца, который мог бы помочь, — сказала Матильда, безуспешно попытавшись снять ошейник с осла.

— Ты ему доверяешь? — спросила я.

— В этом мире я работаю только с теми, кому доверяю. Его зовут Стеллан. Он потомок Синдри.

Я посмотрела на Кейна.

— Синдри — гном, который выковал Мьёльнир, молот Тора.

— Если отбросить его увлекательную родословную, как он сможет снять ошейники без магии?

— Потому что ему не нужна земная магия, когда имеется доступ к божественной, — объяснила Матильда. — Получается впечатляющий мастер по изготовлению оружия.

Кейн махнул рукой в сторону животных.

— Они боги. У них у всех есть доступ к божественному, не так ли?

Матильда покачала головой.

— Это не то же самое. Это одна из причин, по которой Лорелея так ценна. Она прирожденная богиня. Ее силы исходят непосредственно от божественного и, следовательно, сильнее, чем у любого аватара. То же самое относится и к Стеллану. Его стиль, конечно, меняется из поколения в поколение, но сила по-прежнему остается в чистом виде.

— Думаешь, он нам поможет? — спросила я.

— Если я мило попрошу.

Мой пульс участился в предвкушении.

— Как быстро он сможет добраться сюда?

— Дай мне пять минут. — она пригладила кудри. — По крайней мере, я буду хорошо выглядеть, когда приду к нему. Маска от грязи не пропадет даром. — Матильда вышла из комнаты, чтобы вернуться в круг призыва.

Кейн тихонько вздохнул.

— Как думаешь, она приведет его с собой?

— Сила Матильды натуральна. Она могла бы заарканить луну, если бы захотела.

— Похоже на другую женщину, которую я знаю.

Мы молча смотрели друг на друга. Мое сердце бешено колотилось в груди, словно внутри был пойман в ловушку миниатюрный Тор. Козел заблеял, возвращая меня к реальности.

Прошло десять минут, прежде чем Матильда появилась снова вместе со Стелланом. Лицо гнома было едва видно под густой бородой. На нем была рубашка в цветочек с короткими рукавами, шорты цвета хаки и сандалии. На плече у него висела кожаная сумка, которую я бы приняла за старинную, если бы не логотип Yves Saint Laurent.

Он резко остановился в дверях столовой, и глубокий смех вырвался из его груди.

— Такого зрелища я никогда не видел, а это о чем-то да говорит.

— Ты сможешь это сделать? — спросила я.

Он подошел ближе к клетке, чтобы рассмотреть ошейники.

— Думаю, у меня есть все необходимое.

Гном был проворен и деловит. Он вошел в загон и снял все ошейники с помощью инструмента, который назвал «универсальным ножом».

Я его не узнала.

— Думаю, в «Хьюитте» я такое не куплю.

Стеллан не сводил глаз с ошейника льва.

— Не знаю, что такое «Хьюитт», но готов поспорить, что ответ будет отрицательным.

Превращение из животного в бога было поистине ошеломляющим. Они сбросили свою кожу… что в буквальном смысле сделала змея… и вновь обрели человеческий облик. Когда последний бог вышел из клетки, прутья рухнули, и куски упали друг на друга аккуратной стопкой.

Матильда уставилась на мускулистое тело ацтекского бога.

— Вот это бутерброд с бедрышками, я бы не прочь попробовать.

Мы поблагодарили Стеллана, и Матильда вернула его в его пляжный домик на Арубе.

— Кто-нибудь говорит по-английски? — спросила я.

— Руки взметнулись в воздух.

— Не могли бы вы рассказать нам, как вам удалось вытянуть короткую соломинку? — поинтересовалась я. Они непонимающе посмотрели на меня, поэтому я уточнила. — Почему вы оказались на складе Корпорации?

— Склад представлял собой обычную чертову банку, — ответила богиня зависти. — Они засунули меня туда, когда я отказалась проникнуть в коммуну. Они хотели, чтобы мое влияние было незаметным, но чтобы я медленно разрушала ее изнутри.

— Почему коммуна? — спросила я.

— Земля ценна, — объяснила она, — но коммуна этого не знает. Корпорация хотела ослабить их позиции, прежде чем делать предложение.

— Похоже на их тактику, — сказала Матильда.

— Я вызвалась стать аватаром, потому что думала, что смогу приносить пользу миру. Они сказали, у меня появится сила менять жизни.

Я вздохнула.

— А