Читать книгу - "Тайна тевтонского замка - Нина Алексеевна Левина"

— С превеликим удовольствием! — Готтлиб тоже поднялся из кресла. — Думаю, мой предок гордился бы тем, что память о нём будет увековечена. А вам известно что-либо о некой святыне, вывезенной из Святой Земли и спрятанной на территории Мариенбурга? В своих записях Готтлиб фон Зальм сокрушается о том, что доступ к тайнику был утерян после Грюнвальдской битвы.

— Да-да, с историей ордена связано немало фантастических загадок и тайн. Легенды, в которых нет ничего от реальности, — вздохнул брат Стефан. — Идея о святыне, являющейся грозным оружием, получила распространение среди братьев в девятнадцатом веке. Откуда она пришла к ним — остаётся загадкой, но в архивах хранится переписка руководителей ордена, где они упоминают о каких-то потерянных ключах и тайнике в Мариенбурге. Самое интересное, что нацисты руководствовались сведениями, почерпнутыми именно из этой переписки, когда устраивали обряды в замке.

— Не может быть! — Готтлиб выглядел потрясённым.

— Это так, — кивнул эконом. — Даже фон Мирбах пишет о ключах и оккультных экспериментах. Хоть и маловразумительно.

— И больше нигде упоминаний об этой святыне нет?

— Во всяком случае, я не припомню, — брат Стефан пожал плечами. — Сказок про орден хватает. С каждой крепостью связаны какие-нибудь таинственные истории, как правило, о привидениях и сокровищах. Но не смею вас больше задерживать. Вот моя визитка — звоните, когда надумаете приехать или поделиться чем-то из вещей предка. Было бы неплохо получить его записи.

— Обязательно, как только закончу работать с ними. Маша, напиши брату эконому адрес компании и твой номер телефона, — обратился рыцарь к женщине. — А вы позвоните мне, если вдруг услышите или вспомните даже самую невероятную историю про спрятанную святыню.

— Непременно, — улыбнулся брат Стефан. — Да пребудет с вами Господь!

Мужчины раскланялись, и Готтлиб с Машей покинули резиденцию

Глава 12

Остров

Они устроились на обед в ресторане, где рыцарь сразу принялся за чтение письма. Маше было больно смотреть на мужчину. После выхода из резиденции ордена Готтлиб помрачнел, нахмуренные брови придавали ему суровый вид, и женщина гадала, что послужило причиной такой резкой перемены его настроения, но спросить не решалась.

— Ну что? — Он посмотрел на Машу. — Готова слушать?

— Да, — кивнула она. — Только возьму ручку, чтобы делать пометки. Скажи сразу, там такой же бред, как в дневнике?

— Не совсем. Здесь фон Мирбах старался, и кое-что понятно. Итак, читаю: «Великому Магистру бывшего великого ордена от Людвига фон Мирбаха, штандартенфюрера СС. Когда-то все трепетали, слыша моё звание. Теперь приходится произносить его шёпотом ночью. Я тот, кто мечтал возродить былую славу немецких рыцарей. Я не успел, простите меня. Но они смогут. Мариенбург — священное место, берегите его. Замок — груда кирпичей. Земля — это главное. В ней оружие, они доберутся до него, и мы ещё встретимся. Вы будете снова трепетать от моего имени, а званием наделите меня сами. Фюрер был не прав, отправляя на смерть служителей ордена. Мне тоже жаль, но я выполнял приказ, пока не догадался. Только было поздно, многие погибли. Я верну их к жизни, как только земля отдаст хранимое веками. Мне это под силу, и орден прославит меня. Третий рейх возродится, но иным. Грюнвальдское поражение не забыто. Они восстанут все и отомстят, я помогу в этом. Мои храбрые рыцари скоро возьмут след. Но и я не сижу без дела. Ключи будут найдены. Мы гуляем с Полем — он хороший мальчик, но не верит мне. Люди охотно беседуют со стариком, вспоминают дальних родственников, их жизнь. А я всё понял — они спрятались и ждут, когда их найдут. Я тоже ищу. Ягайло, Витовт и Джелал ад-Дин — мои личные враги. Ненавижу их, забрали надежду, но ничего. Я знаю, где искать. Ягайло отдал ключнице, простой женщине. Коллекция полнится — он среди них, но затаился. Нужна заграждающая печать. А до второго не добраться. Остров далеко. Она уехала из Вилкавишкиса три года назад и забрала с собой вещи покойного мужа. Литвинская ветвь. Я поздно узнал и не успел. Поезжайте туда и заберите у неё. Когда придут рыцари, им будет легче. Вы вручите ключи. Орден восстанет и пойдёт рука об руку с Третьим рейхом». — Готтлиб перевёл дыхание. — Ну как тебе?

— В общем-то, ничего нового, — задумчиво проговорила Маша. — Снова загадочная «она» и какой-то остров, на который она уехала. Судя по всему, там может оказаться третий ключ. Читай дальше.

— «Заберите у неё и храните до прихода рыцарей. Моих рыцарей. Они — единственная надежда. Один из них взойдёт на алтарь, ведь среди вас таких больше нет. Воинствующих и храбрых. Остались святоши и дельцы. Он станет жертвой, которую примут и вознесут. Заграждающая печать укажет, что я прав. Здесь есть замок, но не тот. Пышный, красивый и бесполезный. Сколько озёр вокруг! А страшное далеко. Оно скрывает погибших братьев. Зимой они бьются об лёд, но все выйдут, как только земля раскроет тайну. Остров близко к проклятому месту. Не ходите к озеру. Слушайте старика. Тьма коснулась меня и отпустила, теперь шепчет, даёт подсказки. Я виноват перед орденом. Пусть простят меня братья. Скоро встретимся, и они воздадут мне хвалу». На этом письмо заканчивается.

Готтлиб устало откинулся в кресле и съел несколько ложек остывшего супа.

— Представляю, — сказала Маша, — с каким удивлением это послание читали в резиденции.

— Да, людям, не владеющим знаниями, здесь совершенно ничего не ясно. Брат Стефан прав — смешались времена и события, а само раскаяние выглядит напыщенным.

— О какой жертве говорит фон Мирбах? — спросила Маша. — Один из офицеров СС должен взойти на какой-то алтарь?

— Нечто подобное он говорил им при отправке, — кивнул Готтлиб. — Якобы они не просто офицеры, а посвящённые в рыцари. И одному из них придётся пожертвовать собой ради возрождения ордена и рейха. — Мужчина задумался. — Мне вот что не даёт покоя, почему он снова пишет «остров» по-русски, но латинскими буквами? Почему не по-немецки?

— Тяжело понять, что в голове у сумасшедшего человека, — вздохнула Маша. — И озеро какое-то сюда приплёл. К тому же страшное. Я так понимаю, оно далеко от Шверина и в нём много погибших рыцарей. Они