Читать книгу - "Тайный враг для попаданки - Алина Углицкая"

Ротберг Саррах с первой встречи влюбился в Розалин Гринхард, и эти чувства были взаимны. Но когда пришло время выбирать невесту, король Викорт приказал ему жениться на принцессе Савессе.

Этим браком король хотел утвердить свое право на трон. Ведь род Саррах был очень сильным и, по слухам, намного древнее королевского. Злые языки даже поговаривали, что герцог Саррах имеет больше прав на трон, чем сам Викорт и его наследник Ортред. Но Саррахи никогда не рвались к власти. Им хватало того, что есть. Они даже не любили бывать при Дворе, для них это было неприятной повинностью, от которой хочется побыстрее отделаться и вернуться в родное имение.

Сама же Розалин была младшей леди в своем роду. То есть младшей дочерью младшего сына. Она не могла претендовать ни на что, кроме скромного приданого. Но именно ее семейная магия Ленорманнов выбрала помощницей одной из невест принца Ортреда.

С этого момента она стала неприкосновенной для любого другого мужчины. Теперь, чтобы выйти замуж, ей нужно было сначала получить одобрение короля. А король никогда бы его не дал. Потому что фрейлина королевы должна быть незамужней!

Да, быть фрейлиной – ужасная честь. Отказаться от нее, значит опозорить свой род и навлечь гнев короля.

Розалин не посмела пойти против правил. А вот Ротберг взбрыкнул и заявил, что не женится по указу. Не то чтобы Савесса была некрасивой. Да и как драконы они подходили друг другу. Просто герцогский отпрыск оказался очень горяч, самонадеян и горд. Настоящий д`Артаньян.

Он предложил Розалине бежать. Та отказалась. Испугалась, что пострадают родные. Видимо, в тот момент за нее говорил комплекс хорошей дочери, которой с детства внушали, что она должна принести себя в жертву ради блага семьи.

Так что Ротберг обиделся и сбежал один. Просто исчез. Как раз в тот день, когда была назначена его помолвка с принцессой Савессой.

Конечно же, король Викорт не мог простить такое оскорбление. Ротберга стали искать. Как он попал в мой мир, ректор не знал. Больше того, Драмиэль только от меня услышал про другой мир! Он не знал, где скрывался его брат и чем там занимался. Ни про меня, ни про мою маму.

Все, что ему было известно – это то, что Ротберга все же нашли, вернули и судили как мятежника. Его лишили всех прав и сослали на остров-тюрьму. С тех пор он ее не покидал. И за это время Драмиэль с ним ни разу не встретился.

– Но он же ваш брат! – возмутилась я.

– Таковы условия, на которых король Викорт согласился отменить его казнь. Никаких свиданий. Полная изоляция.

– Но ведь король давно поменялся!

– Ортред подтвердил решение отца. Думаешь, я не подавал апелляцию? – с горечью хмыкнул ректор. – Последний раз мы с братом виделись перед его исчезновением. Для меня стало шоком, что у него есть дочь, да еще полукровка.

– Ага, обожаю делать сюрпризы…

Драмиэль поднялся, подошел к графину с водой и наполнил стакан. Залпом выпил. Я наблюдала за ним, не в силах отделаться от странного чувства.

Меня не отпускало ощущение недосказанности. Ну нелепо ведь отправлять человека, то есть дракона, в полную изоляцию. Ладно, накажи его, отбери все имущество, посади в тюрьму…

Но изолировать-то зачем? Зачем запрещать встречи с родными?

Здесь было что-то не то.

– Наверное, он что-то знает, – высказала я вслух свои мысли.

– Ты о ком? – резко обернулся ректор.

– О моем отце. Он что-то знает, чего нельзя знать. И у вашего короля нет силы, способной заставить его замолчать. Поэтому он прячет его на том острове и не позволяет ни с кем общаться.

– Лучше держать подобные умозаключения при себе, – сказал Драмиэль, бросая быстрый взгляд на защитные руны. – Но я тоже об этом думал.

– Я даже догадываюсь, что это может быть…

– Я тоже.

Мы обменялись долгими понимающими взглядами.

Ротберг знал, как попасть в мой мир, и знал, как вернуться. Похоже, у королевской семьи тоже есть эти знания, иначе моего отца никогда не нашли бы. И тут возникает вопрос: а почему здесь, в Ленорманне, запрещено говорить о множественности миров? Должна быть причина!

Я спросила об этом вслух.

– Потому что кое-кто верит, что не все фениксы были убиты, – тихо ответил ректор. – Уже тысячи лет территория бывшей Даргемии принадлежит нам, но до сих пор ходит легенда, что сильнейшие из фениксов спаслись и ушли в параллельный мир. И что однажды они вернутся, чтобы призвать драконов к ответу.

Новость лишила меня дара речи. Я могла только хлопать ресницами и пытаться переварить то, что услышала.

– То есть… – пробормотала, слегка отойдя от шока. – Если все так и было, то эти фениксы могут вернуться? Как я?

– Это просто легенда. Страшная сказка, которой драконы пугают непослушных детей. Но возможно, наш таинственный убийца невест как раз такой феникс, вернувшийся, чтобы мстить. Понимаешь теперь, почему так важно убедить короля в том, что ты не опасна?

Еще бы я не понимала. Мало того, что дочь мятежника, да еще с примесью темной крови, так в придачу сама могу оказаться мятежницей.

Понятно, почему король Ортред готов смириться с моим существованием, но только в обмен на полный контроль. Однако он не так плох, если подумать. Мог ведь просто убрать меня по-тихому, но вместо этого разрешил Драмиэлю ввести меня в род. Да и с моим отцом обошелся не очень сурово. Что мешало убить? Ничего.

Правда, тут, возможно, повлиял еще страх настроить против себя древний род. Саррахи ведь могли возмутиться, и кто знает, как много драконов встало бы под их знамена.

– Ох, – встрепенулась я, когда Драмиэль упомянул про убийцу. – Я снова его почувствовала!

– Где? – тут же отреагировал он.

– В саду! После занятий. Возле лабиринта Тишины.

– А что ты там делала?

– Болтала с Эльсаниром.

Ректор нахмурился:

– Разве я не сказал тебе держаться подальше от принцев?

– Так речь была только про Айзена, – я невинно хлопнула ресничками.

– Младшего это тоже касается! Держись подальше от королевских детей. Я не хочу, чтобы ты из-за них пострадала или они из-за тебя. Ясно?

Я пожала плечами:

– Ясно.

– Так что там с тем Темным? Рассказывай.

Я в трех словах описала свои ощущения.

– И все? – недоверчиво глянул на меня Драмиэль.

– И все.

– Негусто…

Он задумался, отойдя к окну. Стоял там и барабанил пальцами по подоконнику, глядя куда-то вдаль.

Выждав немного, я поелозила в кресле. Вздохнула. Но он словно