Читать книгу - "Кёсем-султан. Заговор - Ширин Мелек"

Но только у Догана и Башар счастье без теней – с самого начала, когда они в отрочестве пронзили друг другу сердце. А Картал, Марты и сама Кёсем сейчас смотрят на них с чистой, незамутненной завистью.

– Что твоя жена умнее нас всех, это не новость, – с трудом произнесла Кёсем. – А вот что именно вы с ней сейчас поняли, нам по-прежнему не угадать.

– И то верно, – поддержала ее Марты. – Может, расскажете, голубки, если наворковались?

– Ну, ты и свирепа сегодня, сестра, – покачала головой Башар, высвобождаясь из объятий Догана. И повернулась к Кёсем: – Сейчас расскажем, султанша. Только надо срочно, еще до всех объяснений, узнать, успел ли султан, хоть в самые нежные годы, получить сколько-то уроков оружейного боя…

«Успел», – одновременно кивнули Кёсем и Картал. Еще в пору, когда был шахзаде… и вместе со своим братом Мурадом, тогда тоже лишь шахзаде. Когда Мурад сделался султаном, Ибрагиму стало уже не до занятий воинскими искусствами.

– …И был ли среди его наставников выходец из черкесских краев.

«Был», – кивнул Картал, в этих делах разбиравшийся лучше, но Кёсем тоже почти сразу поняла, кого он имеет в виду.

– Хорошо. Тогда надо будет разузнать у этого наставника, если он жив сейчас…

«Нет», – Кёсем и Картал так же одновременно качнули головами.

– Это уже хуже. Но все равно поскорее распорядись, чтобы можно было расспросить тех, кто помнит его. Ведь еще остались такие?

– Да, – кивнула Кёсем, а Картал сейчас промолчал, этого ему неоткуда знать. – Поскорее не получится, но через день я сумею это уладить.

– Ты что же, не властна в своем доме, сестра? – возмущенно фыркнула Марты. Башар улыбнулась. Она-то не хуже самой Кёсем знала: этот «дом» – на самом деле дворец и устроен он так, что власть в нем иногда лучше не показывать, даже когда она есть. Опасно это. Прежде всего для нынешнего султана, который, даже пускай он сохранил толику взрослой памяти, сейчас совсем беспомощен.

– Завтра, – твердо сказала Кёсем. И встала. Остальные тоже поднялись, без лишних слов поняв, что на этой площадке для потайного наблюдения им больше делать нечего.

– Извести нас сразу, как все будет готово, валиде. – Доган прижал руку к сердцу.

– Только вас?

– Это уж как тебе будет угодно.

– Так вышло, что по тем делам в Черкесию мы с мужем отправились вдвоем, – словно извиняясь, объяснила Башар. Доган, снова приобняв ее за плечи, улыбнулся: «Воистину: я с ней туда отправился, а не она со мной!»

Значит, Карталу с Марты во дворце на эту ночь оставаться необязательно. Но они же останутся? Да, они вольны уйти в свой истанбульский дом, могут даже хоть прямо сегодня выехать в клановую усадьбу – но останутся ведь? Хоть ненадолго, на считаные дни?

Кёсем поняла, что не может этого спросить.

– Нам с мужем ты отвела гостевые покои там же, где ему отводила, когда он без меня приезжал? – сквозь зубы спросила Марты, глядя в сторону. На щеках ее неровными алыми пятнами вдруг вспыхнул злой румянец.

Кёсем молча кивнула. В стене тех покоев оборудован потайной ход. Ей сейчас через него посреди ночи не пробираться, но слуги уже приучены, что, когда приезжает кто-то из клана, его селят туда. Ни к чему их от этого отучать.

– Приходи сегодня к нам… сестра, – произнесла Марты, по-прежнему стараясь не смотреть на нее.

– Так нельзя, сестра… – еле слышно прошептала Кёсем. Остальные вообще молчали, будто окаменев.

– Под нашим кровом можно было, значит, и под твоим можно, – с внезапно прорвавшейся грустью сказала Марты. – Потому что иначе умрешь. Видно это по тебе. А мы с тобой одного мужчину любим, семя его выносили, твой сын меня считает любимой тетей, и погибели твоей, сестра моя султанша, я не хочу. Зря мы с тобой, что ли, друг друга из пасти смерти за волосы вытаскивали?

Кёсем ничего не ответила. Она понимала, что приходить нельзя, – но знала, что придет.

Внизу во дворе играли дети. Султану Ибрагиму, могущественнейшему из земных владык, после удачного удара наскучило состязаться на игрушечных саблях, и теперь он пытался угадать, что изображено на картинках к книжке, которую развернула сидящая рядом Турхан, его подружка. Она же смотрела на подписи к ярким миниатюрам персидской рукописи, что держала в руках, и говорила, угадал султан или нет.

Временами осторожно потирала макушку: тот удар все-таки оказался болезненным. Что ж, кто кувшин не ронял, тот и воды не принес.

Есть такая вода, ради которой и дюжину кувшинов разбить не жалко…