Читать книгу - "Дуэль - Барбара Мецгер"

Два часа назад она была мягкой, как мед, теплой, как бархат, такой сговорчивой нареченной, о которой Йен мог только мечтать. Теперь, судя по ее виду, она оказалась высеченной из холодного мрамора, несмотря на всю ее приветливость. Кажется, сирот она любит больше, чем свет. И больше, чем его.

Черт побери, подумал он, ему не нужна жена с неровным характером, с не поддающимися объяснению настроениями и жалобами на воображаемые обиды. Для этого существуют матери.

Нет, никогда ему не понять женщин. С мужчинами гораздо легче.

Когда они вернулись домой, их ждал лорд Ренсдейл. Он был в тревоге. Он не получил новостей касательно дяди Афины, зато получил письмо от супруги. Теперь леди Ренсдейл не требовала, чтобы он оставил своих единокровных брата и сестру и вернулся к ней. О нет, ей требовалось от него нечто большее. Точнее, Веронике нужен был новый гардероб. Она располнела, и старые платья ей стали тесны. Портниха была достаточно умелой, чтобы сшить платья, которые можно будет выпускать по мере необходимости, и к тому же леди Ренсдейл в ее положении не собиралась бывать в особенно модном обществе. Деревенская портниха вполне годилась, если учесть, что у леди Ренсдейл есть картинки с последними модами из Парижа и ткани лучшего качества из Лондона с подходящими к ним шляпками, перчатками, туфлями, веерами и шалями. Но раз уж ее муж в Лондоне, его тоже можно использовать. Чем посвящать все время недостойным отцовским отпрыскам, доставшимся ему по наследству, он может пожертвовать это время – а заодно и деньги – женщине, которая носит его наследника, испытывая при этом боли, неудобства и тошноту. И несколько безделушек будут ей весьма кстати, писала она.

– Что такое безделушки, черт побери? – спросил Ренсдейл, когда они с лордом Марденом ушли в библиотеку, чтобы пропустить по стаканчику бренди.

– Драгоценности, друг мой. Не хотите же вы сказать, что прожили столько лет в браке и не знаете, что это такое?

– Пропади они пропадом, да у нее шкатулка просто набита золотом и драгоценными камнями, перешедшими к ней от моей матери. Это фамильные драгоценности. Муж не покупает жене побрякушки.

– Покупает, если она в положении, – сказал Йен. – Все знают, что женщины в ее положении требуют особого обращения.

– Разве я что-либо смыслю в женской моде?

– Не волнуйтесь, я разбираюсь, моих познаний хватит на нас обоих. Ведь у меня есть мать и сестра. – И целый сомн любовниц, которые были у него за эти годы и чьи счета он оплачивал, но об этом он предпочел умолчать. – Чего не знаю я, знает Карсуэлл. У него хороший вкус. – Лучше бы Карсуэлл занимался своими гнедыми, а не Доро – подумал Йен, посмотрев на часы и недоумевая, почему эта пара не вернулась час назад. Он имел в виду Карсуэлла и сестру, а не гнедых, хотя о лошадях тоже беспокоился. Его друг съел собаку на шейных платках, чего не скажешь о конских поводьях.

Ренсдейл все еще пребывал в отчаянии, а его нос – во втором бокале бренди.

– Но шляпки? Больше того, она хочет, чтобы я сходил к корсетнице.

– Думаю, это можно поручить моей матушке. Больше всего на свете она любит ходить по лавкам. Моя сестра тоже выказала интерес к тому, чтобы разнообразить свой гардероб, пока живет в Лондоне – и, боюсь, в обществе Карсуэлла. Вашей сестре понадобятся новые платья, если она должна будет бывать на балах, в театрах и все такое, так что она тоже могла бы вам помочь.

– Эффи и моя жена меня разорят, черт побери!

Йен убрал часы.

– Вы, конечно, не рассчитываете на то, что я стану оплачивать приданое вашей сестры?

Ренсдейл сделал два слишком больших глотка и поперхнулся. Перестав кашлять, он выдавил из себя:

– Вы сказали – новые платья, а не все приданое!

– А разве такие вещи покупает не невеста и разве ее семья не оплачивает их?

Ренсдейл вытер лоб.

– Тьфу, пропасть! А я думал, ее дядюшка вернется богатым и сможет оплатить туалеты невесты.

– Но его здесь нет, а платья ей нужны сейчас. Кажется, у нее всего два вечерних платья.

Ренсдейл пропустил упрек Йена мимо ушей.

– Я не собираюсь покупать девчонке никаких «безделушек».

– Да я не разрешил бы вам это сделать, – сказал Йен. – Это удовольствие я доставлю себе. Разумеется, после того, как мы поженимся. Нельзя, чтобы ее видели в драгоценностях до свадьбы, хотя она их и заслужила. – Презрение, прозвучавшее в его голосе, не мог не почувствовать даже Ренсдейл. Он отвел глаза и принялся почесывать живот. – Ваше удовольствие, – продолжал Йен, – состоит в том, что вы увидите сестру одетой так, как подобает сестре джентльмена, и сделаете вашу жену счастливой.

Ренсдейл повеселел.

– Вероника становится просто другим человеком, если может надеть новую шляпку и показаться соседям, глупышка. Все они таковы.

В честь этого Йен поднял бокал.

– Да ну же, Эффи. Спартак обязан сделать тебе новый гардероб за все те годы, что ты помогала ему вести бухгалтерские книги по имению и смотрела за его арендаторами.

– Не знаю, Трой. Зачем мне столько новых платьев?

– Чтобы не выглядеть тетехой. Не обижайся. Я считаю тебя самой хорошенькой девушкой на свете.

– Более хорошенькой, чем племянница сквайра? – поддразнила она брата.

Трой вспыхнул, но не позволил себя отвлечь. Он продолжал свои упражнения, говоря при этом:

– Нельзя не сказать, что ты одеваешься не так модно, как другие. Даже я это вижу. Ведь порой сестра лорда Мардена выглядит лучше, чем ты, а она ведь старая и не стоит твоего мизинца.

– Трой! Такие вещи нельзя говорить. Леди Марден не виновата, что у нее оспины.

– Какие оспины?

– Это не важно, дорогой. Но я никогда не гналась за модой и не собираюсь делать этого в будущем.

– Это мы еще посмотрим. Джеффри сказал, что в холле на подносе лежит целая куча приглашений и на них уже стоит твое имя. Ты не можешь ходить на балы в тех же двух платьях, которые носишь дома. Будут говорить, что Ренсдейл – скряга. Так оно и есть, но никто не должен об этом знать. Скажут, что у тебя нет вкуса.

– Хотелось бы так думать.

– И потом, Марден будет сконфужен, если его увидят рядом с тобой, одетой в старые платья. Джеффри говорит, что он привык появляться с блестящими женщинами, одетыми по высшему классу.

– Джеффри слишком много говорит. Не знаю, хочу ли я, чтобы меня считали очередной пассией его сиятельства.

– Ну, это никому не придет в голову, если ты будешь выглядеть старомодной или как девчонка. Скажут, что он просто снисходит до тебя, потому что обязан. Но если ты будешь выглядеть как бриллиант, скажут, что он сражен твоей красотой. А так и будет, я уж знаю.

– Ты что же, решил заняться сватовством, да?