Читать книгу - "Алые небеса - Анна Романова"

Обожаю выдавать себя за богатого наследника. Стоит козырнуть платиновой картой, у людей тотчас пропадают к тебе лишние вопросы, зато появляется уважение, неописуемая расположенность и желание угодить. Как ни прискорбно, но наш мир испорчен деньгами, ЛЮДИ испорчены деньгами, развращены, порабощены, одержимы, и этого не исправить, остаётся лишь пользоваться данным преимуществом, если таковое имеется.

Сегодня я могу себе позволить быть vip-клиентом, поэтому с важной рожей захожу в первый попавшийся шоу-рум и, пресекая любые попытки сотрудников завести со мной беседу, безучтиво кладу кредитку перед консультантом на кассовую стойку, надменно чеканя слова и смотря не на девушку за кассой, а сквозь неё:

– Тёмно-серый костюм. Брюки зауженные к низу, пиджак на одной пуговице, чёрная футболка с круглой горловиной.

– Футболку? Вы уверены, господин? – заикается агасси. – Может, примерите рубашку с… – обрываю смущённую речь девицы властным взмахом руки.

– Хотите сказать, что я похож на неуверенного в себе человека? – Консультант теряется. – Именно. У меня 10 минут, поторопитесь. – И, развернувшись на каблуках, я удаляюсь за плотную штору примерочной.

В «Вольпино» – итальянский ресторан, естественно удостоенный «Мишлена» – прибываю чётко по времени. Чувствую напряжение, блуждающее по всему телу лёгкими спазмами, но, проходя мимо зеркальной стены, отмечаю – со стороны выгляжу спокойно и даже расслабленно. Чего нельзя сказать о секретаре Чон Ха Ну. Он суетится, открывает передо мной двери, указывает направление – средней ширины коридор, уводящий из основного зала. Значит, для председателя Пака здесь имеется отдельная «ложа».

Скучающим взглядом окидываю столики с немногочисленными посетителями, чуть притормаживая, сворачиваю куда должно. Господин Чон назойливой мухой жужжит, что стоило надеть рубашку. Его причитания отражаются на моём лице кривой ухмылкой, ведь я намеренно опустил корпоративный дресс-код (не полностью, конечно, костюм то при мне), так как не хочу, чтобы подонок Пак чувствовал своё превосходство.

При виде «заветной» двери на мгновение замираю. Чуть выше желудка начинает копошиться волнительное предвкушение. Главное – держать себя в руках.

Секретарь оставляет на деревянном наличнике три кратких удара костяшками пальцев. По ту сторону слышатся шаги. Дверь открывает официант, низко кланяясь.

Глубокий вдох. Дежурная улыбка. Надменный взмах головой, отбрасывающий назад чёлку, и я вхожу в залитое тёплым светом помещение.

– Председатель Пак, позвольте представить… – протискивается внутрь Ха Ну, обгоняя меня на пороге, – руководитель проектов отдела IT-разработок – Ли Со Джин.

Седовласый мужчина возрастом к шестидесяти, сидит на парчовом стуле с высокой спинкой, глядя в тёмно-синюю папку с документами, но как только слышит голос секретаря, отнимает взгляд от бумаг и сканирует им меня. Всё те же глаза – почти чёрные, смотрящие с предвзятым снисхождением, разве что морщин прибавилось.

Лицо обдаёт жаром, в горле встаёт липкий твёрдый ком. Соберись, Со Джин!

Неимоверным усилием воли выдавливаю из себя заученную фразу, кланяясь почти до пояса.

– Рад встрече, председатель. Я Ли Со Джин. – Начинает мутить…

– Отставим формальности, – внезапно мягко и улыбчиво произносит Пак Бён Хо, указывая на стул перед собой. – Секретарь Чон, вы можете идти.

– Да, председатель, – по-прежнему суетливо отзывается Ха Ну, пятясь спиной к выходу, – оставлю вас наедине. Хорошего вечера. Руководитель Ли, до завтра.

Я отсутствующе киваю, не в силах отвести взгляда от главы «Пак-Индастриал». В памяти вспышками мелькают размытые образы: он в нашем доме, ругается с отцом, угрожает. Плачущая омма. Слепящий свет полицейских мигалок. Люди из социальной опеки. Траурный зал. Фото родителей в чёрных рамках. Не говорящий ни слова Со Хён, ещё слишком маленький, чтобы понимать происходящее. Пустота. Желчь на языке. Одно единственное желание – сжать морщинистую шею человека, довольно улыбающегося сейчас, после всех тех бед, что мы с братом пережили из-за него в прошлом.

– Руководитель Ли? – обращается ко мне Пак Бён Хо, развеивая своим сиплым голосом туман воспоминаний. – Присаживаетесь.

– Да, благодарю.

Неспешно подхожу к стулу, расстёгиваю пуговицу на пиджаке, устраиваюсь поудобнее. Внутри всё содрогается от удушающего гнева. Только бы не сорваться!

– Как вам итальянская кухня? – меланхолично интересуется председатель.

Пытаюсь не концентрироваться на лице мужчины, изменившемся со временем, но всё столь же ненавистном. Оно сбивает с толку, мешает думать о конечной цели, побуждает неудержимое желание закончить всё здесь и сейчас.

Почти бесшумно стравливаю застоявшийся в лёгких воздух. Грудь прилипает к позвоночнику – чувствую неприятный спазм и, чтобы отвлечься, беру в руку палочки, отвечая на удивление спокойно:

– Люблю пробовать новое, но, как показывает практика, всегда возвращаюсь к корейскому, хотя в Штатах были весьма заманчивые перспективы. Должно быть, я патриот.

Пак басовито смеётся, отпуская одобрительный кивок. Натягиваю на губы очаровательную улыбку, будто передо мной сидит не убийца родителей, а старый приятель по колледжу. Вижу, как плечи собеседника опускаются – он расслабляется. Отлично! Всё правильно, Ким Со Джин – улыбайся, будь обаятельным, почтительным, запутай противника, расположи к себе и нанеси сокрушительный удар.

– Ну а вы, председатель Пак, видимо предпочитаете традиционной кухне экзотику? – продолжаю играть, предельно внимательно наблюдая за ублюдком, силясь прочесть по его невербальным жестам причины этого до предела абсурдного ужина.