Читать книгу - "Огненная лилия - Кэндис Кэмп"

Однако ей удалось ночью все же немного вздремнуть. Но на следующее утро она проснулась с восходом солнца, когда только забрезжил рассвет, оделась в считанные минуты, но есть не могла — кусок не шел в горло. От волнения ее немного подташнивало, и она заметила, что Хантер тоже оставил большую часть своей еды нетронутой. Сразу после завтрака они отправились в приют, который находился на окраине города.

Большое красное кирпичное здание производило впечатление скуки и заброшенности. Глядя на него, Линетт вдруг ощутила, как внутри у нее все сжалось от страха и волнения. Наконец-то она узнает что-нибудь о своей дочери. Она взглянула сбоку на Хантера, не понимая, что он испытывает в эту минуту. На его лице ничего нельзя было прочесть. Почувствовав ее вгляд, он повернулся и посмотрел внимательно.

— Готова? — Его глаза испытующе смотрели на Линетт, которая была абсолютно серьезна и сосредоточена.

— Думаю, да, — немного задыхаясь от волнения, ответила его спутница.

Хотелось поскорее узнать, что случилось с ее малышкой. И больше всего на свете, в то же время она досмерти боялась услышать сразу конкретные сведения. Что именно они узнают? Что, если, в конечном счете, она умерла? Вдруг ее удочерил какой-нибудь ужасный, жестокий человек, и дочка эти годы жила в нищете и горе? А если она все еще здесь? Боже мой, сейчас все станет известно.

— Хорошо. Идем.

— Да, пусть скорее все выяснится, — твердо решила Линетт.

Хантер взял Линетт за локоть, и они вошли в ворота.

Во внутреннем дворике играли одетые в одинаковые серые платья дети, которые, как по команде, одновременно обернулись на вошедших мужчину и женщину. В свою очередь, Линетт разглядывала их, и сердце разрывалось на части от жалости. Играя, девочки казались неестественно тихими, а их дешевая, мрачного цвета форма, добавляла скуку и однообразие к общему бесцветному фону приюта. Линетт не могла без содроганий думать, что ее дочь росла в таком ужасном месте.

Хантер с достоинством постучал во входную дверь дома. Спустя пару минут им открыла девочка-подросток в скромном форменном платье.

— Здравствуй. Мы бы хотели поговорить с кем-нибудь из старших. Речь идет о ребенке, которого принесли сюда несколько лет назад, — сказал ей Хантер

Девочка непонимающе заморгала.

— Может быть, необходимо увидеться с настоятельницей, — подсказала Линетт.

— А-а… — Лицо ребенка посветлело. — Но ее нельзя сейчас отвлекать.

— Тогда с помощницей. — Хантер подбадривающе ей улыбнулся.

После непродолжительной паузы девочка понимающе кивнула и собралась уходить.

— Подождите здесь. Я позову сестру Матильду, — сказала она. — Кажется, она свободна.

Девочка поспешно исчезла где-то в глубине темного коридора.

Линетт бросила на Хантера хмурый взгляд.

— Интересно, какой эффект произведут твои улыбочки на монахинь?

Хантер лениво усмехнулся, а глаза чуть прищурились. От этого сердце Линетт обычно начинало биться быстрей.

— Попробовать не будет лишним, — логично заметил он, настраиваясь на будущую беседу.

— Только не обидь их, — посоветовала Линетт. — Не забудь, они Христовы невесты.

Хантер изогнул брови дугой в немом вопросе.

— Это ведь не значит, что они бесчувственны, не так ли?

— Ты так считаешь? — покачала головой Линетт.

— Еще бы! Никогда не помешает затронуть чисто женскую струнку и немного польстить. Не имеет значения, кто перед тобой. Девица, дама в годах или монахиня. Это подсказывает мой жизненный опыт, — Хантер произнес свою короткую речь с легкой иронией.

Линетт округлила глаза.

— Честное слово. Кажется, ты с годами стал намного испорченнее.

— Вообще-то я довольно тихий. Я флиртовал только, чтобы убедиться, что ты ревнуешь.

— Я не ревновала.

— Тогда или сейчас?

В его зеленых глазах появилась насмешка.

— Ни тогда, ни сейчас! — гневно вспыхнула Линетт, не зная, что еще можно возразить.

Иногда Хантер становился абсолютно невыносимым.

Послышался стук каблуков по каменным ступенькам, и через секунду показалась высокая, полноватая женщина, одетая в черное монашеское платье. Она остановилась перед ними, терпеливо сложив руки на животе.

— Я сестра Матильда, — произнесла она скрипучим голосом. — Чем могу вам помочь? — продолжала она, оставаясь на том же месте.

— Мы хотим отыскать ребенка, которого принесли сюда девять лет назад, — начал Хантер.

— Извините. Не понимаю. Вы хотите усыновить или удочерить ребенка? Какого-то определенного ребенка? — продолжала выяснять монахиня.

— Нет, это моя дочь, наша дочь, — решительно вмешалась в разговор Линетт. — Нам очень важно найти именно нашу девочку.

Монахиня нахмурилась, окинув взглядом дорогую на вид одежду Линетт и как бы оценивая.

— Так вы говорите, что отдали ее нам девять лет назад? Как ее звали?

— Я… я не уверена, — голос Линетт задрожал. — Не я приносила ее сюда. Приносил совершенно другой человек. Полагаю, это могла быть миссис Барбур, Луиза Барбур. Девочку хотели назвать Джулией.

Монахиня странно посмотрела, но не стала возражать и выдержала небольшую молчаливую паузу.

— Что ж, пройдемте в мой кабинет, и я посмотрю в документах, — только и добавила она, рукой приглашая следовать за ней.

Хантер и Линетт пошли следом за сестрой Матильдой. Они вошли в просторную и почти пустую комнату, стены которой были абсолютно голы, и только в одной из стен встроен небольшой камин.

Сестра Матильда указала своим посетителям на два деревянных, с прямыми спинками стула, стоящих перед столом, а сама пошла к деревянным шкафам в углу помещения.

— Говорите девять лет назад? — спросила она, медленно просматривая шкафчики и изучая написанные на табличках цифры. Губы ее что-то высчитывали. — Это будет 1862-ой год?

— Да.

— Не помните, какое время года?

— Конечно! — Линетт почти возмущенно посмотрела на монахиню. — Моя дочь родилась восемнадцатого февраля. Я… Я думаю, женщина принесла сюда малютку вскоре после рождения.

Сестра Матильда выдвинула один из ящиков и начала рыться в нем. Минуты ожидания были очень тягостны для Линетт. Наконец Матильда достала какой-то листок бумаги и внимательно прочитала его.

— Да, вот. Одну новорожденную девочку оставили у нас девятнадцатого февраля. У нее не было имени, и мы назвали ее Джейн Элис Ренар.

Сердце Линетт, казалось, остановилось, а грудь болезненно заныла.

— Да, — голос ее перешел на шепот. — Да, должно быть, она.