Читать книгу - "Оттенок ночи - Кэтрин Диан"

данный момент казалось, что его ничто не тяготит. Сейчас это было так очевидно, в отличие от того, каким он был в любой другой момент, даже в ту первую ночь на парковке супермаркета, до того, как узнал, что она там.

Несправедливо, что у них не могло быть этого. Сегодня. Завтра. Навсегда.

Но с каких это пор жизнь стала справедливой?

Жизнь не была справедливой в ту ночь, когда были убиты её родители и брат. Жизнь не была справедливой в ту ночь, когда Луку забрали у его матери.

В этом дерьмовом шоу под названием «жизнь» такими моментами нужно было наслаждаться. Талия протянула руку за спину Луки, обхватив его за талию и прижимая к себе. Он открыл глаза и посмотрел на своё отражение.

Это был странный, прекрасный, тихий момент, когда истина являлась неоспоримой: он был связан с ней, а она с ним… и время ни на йоту не ослабило их связь.

Прежде чем это заставило бы её расплакаться, Талия повернулась в объятиях Луки и уткнулась лицом в его мускулистую грудь. Он обнял её поудобнее и погладил её по волосам.

Когда Талия попыталась отодвинуться, Лука отпустил её и пошёл с ней в спальню. Она стянула рубашку с его торса, наслаждаясь теплом его кожи и очертаниями тела. Её взгляд упал на шрам на его рёбрах, но она отвела взгляд и скользнула языком по одному из его сосков, затем по другому. Лука глубоко вздохнул и взялся за футболку, стягивая её через голову.

Он потянулся к подолу её футболки, и Талия подняла руки, чтобы он мог её снять. Бросив её на пол, он погладил её по щеке, тоже наслаждаясь моментом.

Иногда они оба много разговаривали во время секса, непристойно и игриво. Но иногда всё сводилось к прикосновениям, нежности и тихому пониманию.

Просунув пальцы за пояс его спортивных штанов, Талия стянула их вниз по его бёдрам, поглаживая ладонями его мускулистую задницу и останавливая взгляд на твёрдой длине его члена.

Когда Лука скинул штаны, Талия обхватила ладонью его тяжёлую, полную мошонку, нежничая с ним так, как не позволяла себе раньше, ласково исследуя интимные уголки его тела.

— Аааах, — выдохнул Лука, когда её рука скользнула по его эрекции, наслаждаясь теплом и твёрдостью, толстыми прожилками вен, эротично разбухшей головкой. Она размазала большим пальцем капельку предэякулята, её собственное тело пылало и сжималось от удовольствия прикасаться к нему, слышать его учащённое дыхание, видеть, как напрягается его мускулистый живот.

Талия отпустила его, подошла к кровати, откинула одеяло и легла, безмолвно приглашая его расположиться у неё между ног. Лука провёл рукой по её бёдрам и приник губами к её промежности. Она наблюдала за ним, позволяя его виду у себя между ног усилить удовольствие от того, как его язык ласкал её гладкие складочки и клитор.

— Ты нужен мне, — выдохнула Талия, когда оказалась слишком близко к краю. Она не хотела кончать без него, не в этот раз.

Лука поднялся на четвереньки, двигаясь над ней, снова устроился у неё между ног, прижимая свой твёрдый член к её набухшему лону. Талия двинулась ему навстречу, и он вошёл в неё плавным толчком, который заставил её выгнуться, вскрикнуть от контакта их тел.

Его ладони скользнули под неё, и Талия обхватила его руками. Они прижимались друг к другу, пока он задавал ритм, двигаясь в ней так идеально. По мере того, как их потребность возрастала, он толкался сильнее, проникал глубже, восхитительно прижимаясь лобком к её лобку, давая им обоим то, в чём они так отчаянно нуждались.

Застонав, Талия вцепилась в него, потерявшись в его ритме, в ощущении его мощного тела на себе, его толстого члена глубоко внутри неё. Когда она больше не могла сдерживаться, она закричала и позволила волнам оргазма захлестнуть её. Тело Луки содрогнулось в ответ, его бёдра рванулись вперёд, и он кончил, крича вместе с ней.

Когда они оба расслабились, Лука перекатился на бок, притягивая её к себе, переплетая свои ноги с её. Его глаза остекленели, веки опустились. Наркотик начинал действовать.

Талия погладила его по щеке, и он закрыл глаза, а сердцебиение замедлилось. Она лежала так долго, очень долго. Пока солнце снова не зашло.

Глава 31

Лёжа в луже крови, Лука понимал, что перешёл черту. Он знал, что его действия не имели ничего общего с дисциплиной, контролем или сосредоточенностью. Ему было без разницы. В данный момент он всё равно пребывал в полубессознательном состоянии, его спина горела от боли, комната казалась тёмной и туманной.

Отчасти из-за того, что в его организме всё ещё действовали наркотики.

Должно быть, они были в его вине. А значит, она спланировала это. Оставить его. Она спланировала это ещё до того, как они занялись сексом. Было ли это грубым или нежным, секс с ней всегда открывал что-то в нём. Это всегда делало его уязвимым. И обнаружить, что она накачала его наркотиками…

Чтобы она могла сбежать от него…

Лука позволил потолку расплыться, позволил боли и остаточному действию наркотиков захлестнуть его. В коридоре запищал сигнал тревоги на его телефоне. Кто-то был на его этаже и приближался к двери. Она даже не заперта. После того, как Лука проверил парковку и обнаружил, что его машина пропала, он вернулся сюда как в тумане, не обращая внимания на замки, не особо задумываясь. Он даже не помнил, как взял в руки плётку-девятихвостку.

Дверь открылась. Он заметил это, прежде чем его мысли снова рассеялись.

Затем его лица коснулись руки, но это были руки не Талии. И не её глаза смотрели на него с таким ужасом.

— Идайос, Лука, — выдохнула его мать. — Кто это сделал…

Она замерла. Отшатнулась назад. Должно быть, она заметила девятихвостку. Должно быть, плётка всё ещё у него в руке.

Стыд, наконец, пробился сквозь туман, и Лука отвернулся. Она всегда ненавидела его за то, кем он был, за то, что он делал, за то, во что превратил его Орден. Но это… это было для неё новым ужасом, новым порочным поступком, который она осудит.

Он почувствовал, как рукоять плётки забирают из его ослабевшей хватки. Затем он почувствовал…

Её рука сжала его ладонь.

У него перехватило горло. Шли минуты, а она ничего не говорила, просто сидела рядом с ним, и у него защипало в глазах. Она провела большим пальцем по его виску. Затем по другому виску. Сначала он не понял. Затем он понял, что она вытирает его слёзы.

— Позволь