Читать книгу - "Замужество и как с ним бороться - Оливия Лихтенштейн"

— Очень важно, чтобы вокруг была чистота, — объяснила она. — Очень важно. Детям нужен чистый дом.

Краем глаза я заметила, как в углу что-то зашевелилось; это оказался голубь, белоснежный, как глаженое белье Мадж.

— Он хочет мне что-то сказать, — поделилась Мадж.

Голубь подлетел и уселся ей на плечо; старушка почесала ему затылок, отчего он довольно заурчал и нахохлил перышки на груди. Покачивая из стороны в сторону маленькой черноглазой головкой, он прочирикал что-то низким голосом.

— И что он вам сказал?

— А вы разве не слышали? — тихо спросила Мадж. — Он сказал: «Найди Арми».

Я взглянула на Сэмми. Он молча стоял у окна со смиренным видом типичного буддиста, погруженного в собственные мысли. Мне вдруг почудилось, будто я в постановке «Мэри Поппинс» — все эти говорящие птицы и всякое такое. Я даже немного удивилась, не увидев тут Дика Ван Дайка[22], который высунул бы из дымохода чумазое лицо, пощелкал пятками и начал бы распевать что-нибудь с акцентом кокни. Но кто знает, может, Мадж и правда понимает язык птиц? Мы с Сэмми покинули Мадж, предварительно пообещав, что обязательно поможем ей с поисками Арми, и отправились рука об руку домой. Шагая, мы напевали один из старых папиных маршей, помогающих идти в ногу:

Левой-правой, левой-правой —

Я уволен со скандалом.

Правой-левой, правой-левой —

Потому что надоело.

До меня дошло, что мне следовало посоветовать Рути бросить работу до того, как она начала вести себя так, что ее вынудили уволиться. Но, к сожалению, сейчас было уже слишком поздно.

— Может, на Рождество пригласим Мадж на обед? — спросил Сэмми.

Я совершенно забыла про Рождество — а до него оставалась всего неделя. Скорее всего, мне придется крутиться, как бешеному дервишу, чтобы купить всем подарки и организовать праздничный ужин.

— Да, — кивнула я, — конечно. Только надо у всех остальных спросить.

За ужином мы устроили семейный совет и решили, что в Рождество нужно делать добрые дела, так что все согласились пригласить Мадж.

— А что мы будем есть? — спросил папа, как делал это каждый год. — Гуся?

— Фу, только не это, — фыркнул Лео.

— Слишком уж он жирный, — согласился Грег.

— На моей родине мы в рождественский вечер всегда готовим карпа, — сказала Беа.

Я передернулась, вспомнив жирного карпа, который жил в пруду около домика Сэмми в Испании. Там существовало нечто вроде местной традиции — все приходили к пруду, бросали черствый хлеб и смотрели, как карпы, словно хищные пираньи, яростно на него набрасываются.

— Может, пойдем до конца и изобразим из себя правоверных евреев — зажарим целиком поросенка? — ехидно предложил папа.

— Очень смешно. Нет уж, я сделаю индейку, как и всегда, но для тебя могу пожарить свинину, если тебе так уж хочется побогохульствовать, — сказала я.

— А я накануне приготовлю карпа, — добавила Беа.

Обычно я с радостью жду Рождества, но в этом году совершенно про него забыла. Кроме того, из-за праздников мы с Иваном не сможем видеться минимум неделю, потому что будем проводить их в тесном кругу наших уважаемых семей. К Ивану собирались приехать дети — сын, заканчивающий в этом году университет, и дочь, работающая в Париже.

Но в вечер праздника Мадж так и не пришла. Она сказала Сэмми, что не может покинуть дом — а вдруг в ее отсутствие вернутся дети? После еды (индейки, жареной свинины и всего, что к ним полагается) все развалились в гостиной перед телевизором, а я прокралась на кухню, чтобы позвонить Ивану.

— Мне так хочется тебя обнять, — сказал он.

— И мне. Я очень по тебе соскучилась.

— Приезжай ко мне. Хотя бы на один час, — взмолился он.

— Нет, ты что! Это будет выглядеть чересчур уж подозрительно, — покачала головой я.

Позади раздался какой-то шорох, и я подпрыгнула. Это оказался Грег.

— Ну все, счастливого Рождества! Скоро поболтаем, — чересчур радостно выпалила я и повесила трубку.

— С кем это ты разговаривала? — спросил Грег.

Я почувствовала, как краска отливает от моего лица. Я с трудом сдерживала дрожь. Мне надо было что-нибудь придумать, и как можно быстрее.

— Когда? А-а, в смысле сейчас? — залепетала я. — Да это просто Пэ-Пэ звонила, поздравляла с праздником.

— А что выглядело бы чересчур подозрительно? — поинтересовался Грег.

— В смысле? — Я сделала вид, что не понимаю, о чем это он говорит.

— Я слышал, как ты сказала: «Это будет выглядеть чересчур уж подозрительно». — Грег явно не собирался от меня отстать.

— Правда? Ах да. Ну, в общем, она предложила мне сделать инъекции ботокса к Новому году, чтобы выглядеть помоложе, а я отказалась, потому что ты сразу что-нибудь заподозрил бы.

М-да, сомнительная отговорка, особенно учитывая то, что Грег вообще не обращает никакого внимания на мой внешний вид. Но, кажется, он вполне удовлетворился объяснением. Пожал плечами и поставил на плиту чайник.

— Можно я съезжу в твой вигвам в Испании? — спросила я тем же вечером у Сэмми, готовя сандвичи с холодной индейкой.

Сэмми наигрывал на маленькой деревянной дудочке одну и ту же мелодию. Он остановился, вынул дудочку изо рта и провел пальцем по гладкому дереву.

— Манговое дерево, — сказал он. — Священное дерево индусов. Когда-то Праджапати, Владыка всех Существ, превратился в манговое дерево.

— Неужели? — нетерпеливо сказала я. Я была совсем не в настроении выслушивать восточные мифы.

— Когда верующий индус умирает, его тело сжигают в погребальном костре, сложенном из мангового дерева. Считается, что оно способно вечность сохранять тепло.

— Как мило, — бросила я и выжидательно на него уставилась. — Ну, можно мне там пожить?

— Конечно, — кивнул Сэмми, и наши глаза встретились. — Одной?

— Не спрашивай, — посоветовала я. — Лучше тебе не знать ответа на этот вопрос.