Читать книгу - "Свобода как повод влюбиться - Елена Александровна Романова"

— Да. Но ведь принц погиб от разрыва сердца…

— Конечно, — отозвался Донвиль, — но тогда мы этого не знали. Уже после их смерти, когда прибыли королевские веды, мы успокоились. Признаков насильственной смерти не было, а веды не нашли магического воздействия.

— И Георг взошел на престол, хотя был всего лишь вторым, — закончила я мысль.

Яблоко вдруг вывалилось у меня из рук, я обеспокоенно взглянула на Донвиля.

В этот момент в опасной близости от дерева ударила молния. Она сверкнула, ветвистая и яркая, от неба до самой земли. Конь, запряженный в телегу, испуганно заржал и дернулся. Мой собеседник поднялся, чтобы успокоить его.

— Не гоже в грозу сидеть под деревом, — пробурчал мужчина, оглаживая коня по крутому крупу.

Я все еще сидела, уставившись на Донвиля.

— Вы были там и видели магов?

Мужчина ответил, не оборачиваясь.

— Да. В ту пору их называли королевские веды. Они носили плащи с капюшонами, но я, — он понизил голос до шепота, обернулся и чуть наклонился ко мне, — заметил одну из них.

— Одну?

— Да. Это была женщина. Красивая.

— И она об этом никому не сказала?

— Она увидела испуг на моем лице. В ту секунду, когда мы взглянули друг на друга, я посчитал, что мне конец. Никто не должен знать, кто скрывается под капюшоном, и по всем правилам, веда должна была сообщить, что я видел ее лицо. После той ночи я подал прошение об отставке. Ты первая, кому я рассказал это. Даже Мэри не знает.

— Вы хорошо запомнили ее?

— О, я никогда особенно не отличался памятью на лица, но вот ее лицо накрепко засело мне в голову. Наверно, из-за страха.

Когда он произносил последние слова, вновь сверкнула молния, раздирая небо над нашими головами.

— Полезай в телегу, Дженни, — скомандовал Донвиль, — пока не начался ураган.

Я молча вскарабкалась на сено, подогнув ноги и прикрыв голову шалью.

***

Возвращение домой было бегством от самой себя, от страхов, неуверенности и подозрений. Я много раз вспоминала пощечину де Веру, собственные слова и ту реакцию, которая последовала за всем этим. А потом я анализировала собственные чувства. Так сказать, препарировала их под прицелом своей подозрительности. Будто в царстве иллюзий или в паутине вселенской лжи я искала ответы на мучившие меня вопросы.

Через несколько дней, когда голова от этих мыслей шла кругом, я взяла коня и отправилась в центральную библиотеку, чтобы хоть как-то себя развлечь.

Я выбрала укромный уголок, обложилась книгами и склонилась над столом, открыв свеженькую газету. Конечно, я не удержалась и полезла на страницу с судебными тяжбами. Очередное слушание по делу «король против де Вера» прошло скверно, ибо у Клейтона, который взялся представлять интересы графа вместо меня, не было никаких доводов против обвинения. Я выругалась и откинулась на спинку стула с тяжелым вздохом. Клейтон был беспомощен, а де Веру откровенно плевать на свою жизнь.

Мое бегство газеты освещали куда красочнее, чем прошедшее слушание. Личная жизнь графа, который благодаря прессе превратился в аристократа с разбитым сердцем, интересовала публику куда больше, чем политические нюансы. От моей репутации не осталось и следа. Мало того, что широкой огласке подверглось мое проживание вместе с его сиятельством, так еще и то, что за это я получила от него деньги.

Я стиснула зубы и еще раз перечитала статью о слушании. Клейтон позволил Эдварду выставить графа безумцем. Что может быть хуже? Безумцу можно вменить все, что угодно.

И почему это еще волнует меня? Я убеждала себя, что мои чувства к де Веру были преувеличены, что я просыпаюсь ночами не оттого, что ощущаю неимоверную тоску по нему, что не мечтаю снова его увидеть.

— Ваш справочник, госпожа, — на столешницу шлепнулась книга.

Я недовольно проводила взглядом библиотекаршу. Посидев еще немного, задумчиво закусив губу, я распахнула книгу, особо не рассчитывая, что отыщу там ответы на все вопросы, однако…

Георг взошел на престол, когда ему было двадцать. Он был совсем молод.

Я пролистала гравюры и вдруг остановила взгляд на одной из них.

Будь я неладна! Святые небеса, неужели это то, о чем я подумала?

А если так?

Я с трудом сохраняла спокойствие, когда библиотекарша складывала книги, взирая на меня поверх очков. Если бы я не вернулась в Стоунвиль, то, вероятно, никогда не узнала бы тайну Донвиля.

Я покинула библиотеку, наняла кэб и вскоре была дома.

Некоторое время ходила взад-вперед мимо стола, поглядывая на разворот газеты, которую прихватила с собой. Если я не вернусь, Роберта убьют. Эта мысль была подобна снежной лавине. Возвращаясь домой, я просто сбегала от него… но не осознавала, что лишаю его единственной возможности выжить. Он мог быть лжецом, искусным манипулятором, но он был мужчиной, которого я искренне и сильно любила. Любила вопреки. И я не в силах жить с мыслью, что могла спасти его и не сделала это из-за сомнений и страха.

Отец застал меня, когда я запихивала в чемодан вещи.

— Что происходит? — он облокотился на косяк двери и почесал подбородок.

— Я возвращаюсь в Нокс.

— Из-за де Вера? — спросил он, приподняв брови.

Я остановилась, развернулась, сдув со лба светлый локон.

— Ты его любишь? — раздался следующий вопрос.

Вполне разумно было бы сказать: «Да. Люблю. Больше жизни», но часто ли девушка признается в подобном отцу.

— Это неважно.

— Брось, Джейн. Любишь, так ведь?

— Я никогда не встречала таких, как он, — ответила искренне. — Я не знаю, могу ли ему верить, но знаю, что не смогу без него жить.

— Думаешь, он лгал тебе? — нахмурился отец.

— Возможно, — я нервно рассмеялась, — пойми этих аристократов. Они же все чокнутые на голову.

— Джейн, ты возвращаешься, чтобы спасти его?

— Если я не приеду, его приговорят к казни. Я возвращаюсь как его защитник. Я должна довести дело до конца.

— А потом?

— Потом? — я не задумывалась об этом. Почесала затылок и пожала плечами.

— Ты всегда можешь вернуться домой, — голос отца был мягким и ласковым. Он неловко покашлял, поправил ворот рубашки. — Двери этого дома всегда открыты… И чтобы ты не решила, Джейн, я всегда на твоей стороне.

Я подошла и обняла его.

— Ну все, все, — добродушно похлопал отец по плечу, — хватит