Читать книгу - "Прачка. История попаданки - Юки"

неправа в своих суждениях, — сухо произнесла она. — Вы удивили нас, Линн. И вы... впечатляете.

Это было немного. Но достаточно.

На следующее утро, прямо у Академии, появилась карета с гербом семьи фон Адельвельт.

— Ну конечно, — только и сказал Эшер, увидев через окно Аннет, выходящую из экипажа в роскошном серо-золотом платье и с выражением презрения, умело замаскированного под приветливость.

— Эшер, — сказала она, подойдя к нему с улыбкой. — Я приехала попрощаться. Понимаю, что теперь у тебя... другая игрушка. Но я уверена, это временно. Игры надоедают.

Я стояла рядом, не вмешиваясь. Хватит с меня боев — пусть говорит, раз уж ей надо.

— Хочешь что-то сказать, Аннет, — спокойно отозвался Эшер, — говори прямо.

— Хорошо. Я просто надеюсь, что, когда все закончится, ты очнешься и поймешь, кто действительно тебе ровня.

Эшер посмотрел на нее долго. Потом медленно достал из кармана кольцо — тонкое, с вязью по ободу и переливающимся на свету камнем.

— Я осознал это давно, — сказал он. — Я не женюсь на той, кто годами плевал на меня и считала удобной ступенькой. Я женюсь на той, кто в самую страшную ночь стояла рядом со мной и спасла всех нас.

Аннет побледнела. Он же подошел ко мне. Все — и она, и прохожие, и стража у ворот — замерли.

— Линн, — сказал Эшер и, не отпуская моего взгляда, опустился на одно колено. — Ты не обязана соглашаться. Ты не обязана быть рядом. Но если в тебе есть хоть капля того чувства, которое я к тебе испытываю… выйдешь за меня?

В горле у меня встал ком. Все вокруг будто замерло.

— Ты правда хочешь жениться на простолюдинке с характером, как у разъяренной валькирии, и с прошлым, о котором лучше не вспоминать?

Он улыбнулся, взяв мою руку.

— Это мое последнее предупреждение. У тебя есть шанс сбежать. Но я не дам тебе далеко уйти.

Я рассмеялась сквозь слезы и кивнула.

— Тогда придется терпеть меня всю жизнь.

Аннет развернулась и ушла, хлопнув дверцей кареты. А Эшер встал, обнял меня и прошептал:

— Моя невеста. Навсегда.

Глава 67

Выпускной год. Я часто ловила себя на мысли, что, несмотря на все пережитое — войну, заговор, предательство и любовь, — именно это было самым странным: снова сидеть за партой, конспектировать лекции, спорить с другими студентами и по утрам бежать в тренировочный зал с зачесанными назад волосами и мешками под глазами от недосыпа.

Но теперь я не боялась магии. Я знала ее цену. Я знала себя.

Эшер по-прежнему вел занятия. Сдержанный, внимательный, строгий. Но, когда я отвечала на вопросы или демонстрировала практику, в его взгляде теплилось нечто большее. Гордость. Понимание. И та легкая улыбка, которая появлялась на его лице всякий раз, когда я кого-нибудь ставила на место логическим выпадом или неожиданной ментальной атакой.

Он больше не опекал меня. И я не ждала, что он спасет. Теперь мы были равными. Плечом к плечу.

К выпускным экзаменам я готовилась особенно тщательно. Королевские экзаменаторы, магистры и приглашенные Орденники ожидали от нас невозможного — и, что удивительно, мы это почти дали им. Особенно в завершающей части, когда каждый выпускник должен был продемонстрировать индивидуальную разработку — уникальное магическое решение на стыке всех изученных дисциплин.

Моя очередь настала после обеда. Я стояла в центре арены, в мантии выпускницы, с плотно заплетенными волосами и руками, дрожащими от волнения.

— Линн Эдвайр, — громко произнес один из наблюдателей. — Выпускная демонстрация.

— Готова, — ответила я спокойно и сделала шаг вперед.

Сначала — ментальный удар. Быстрый, незаметный, выведший из равновесия иллюзорного противника. Затем — боевой маневр: комбинация огненной сферы и кинетического толчка, отработанная до автоматизма на занятиях с Эшером. А потом — неожиданное: я отвела удар врага… не щитом, не силой, а мысленным образом, внушенным ему прямо в процессе. Противник подумал, что я стою в другом месте, и он промахнулся.

Это было слияние. Мысли и тела. Силы и разума.

В зале повисла тишина.

— Это... — кто-то из магистров не договорил.

— Она молодец, — спокойно сказал Эшер. Его голос эхом отозвался под куполом арены.

Я посмотрела на него. И он посмотрел на меня. Никаких слов. Но я знала, что он чувствует.

Он знал, что я — больше не ученица. И я знала, что теперь у меня есть место в этом мире. Заслуженное. Завоеванное. Свое.

* * *

Свадьба прошла в саду Академии — там, где я когда-то впервые испугалась собственной силы, а потом научилась ей доверять. Теперь это было мое место. Наша история начиналась здесь — и здесь же началась ее новая глава.

Погода будто знала, что не смела портить этот день. Тепло, легкий ветер, небо — чистое, почти выцветшее от солнца. Над садом лениво кружились магические бабочки, созданные кем-то из студентов, и воздух был полон запахов жасмина, розмарина и свежесрезанных цветов, расставленных на столах. Все вокруг будто светилось — от искренности, от радости, от нас.

Король и принц стояли в первых рядах. На удивление — без охраны, почти по-семейному. Принц подмигнул мне, а король сдержанно кивнул, но в глазах у него была неподдельная теплота.

Ректор Академии в торжественной мантии выпрямился и произнес:

— Союз, заключенный на истине, любви и магии, крепче любых чар.

Эшер держал меня за руки. Его пальцы были теплыми, крепкими, и больше не дрожали, как в день, когда он чуть не потерял меня. В его глазах была уверенность — и легкая, редкая, почти неуловимая улыбка.

— Я, Эшер Валморен, беру тебя, Линн Эдвайр, в жены. Не как ученицу, не как союзницу... а как женщину, без которой не могу и не хочу жить.

Я едва не расплакалась, когда пришла моя очередь. И забыла все слова речи, поэтому просто сказала то, что пришло в голову. От чистого сердца.

— Я, Линн... Эдвайр. Согласна быть твоей женой. С сегодняшнего дня и навсегда.

Когда ректор дал свое благословение, гости начали аплодировать, в воздух взлетели сверкающие лепестки, и зазвучала торжественная музыка — один из бокалов с вином вдруг вспыхнул огнем.

— Ой, — прошептала я, чуть виновато, отзывая магию.

— Это ты? — усмехнулся Эшер.

— Случайно. Я просто хотела… чтобы было чуть теплее.

Огонь не обжигал — он был мягкий, золотой, как летний вечер. И даже король засмеялся, поднимая бокал.

— Настоящий фейерверк чувств, — заметил принц. — Очень в духе Линн.

И тогда Эшер потянулся ко мне. Без колебаний и стеснения. Его губы коснулись моих, крепко, уверенно — ведь он больше