Читать книгу - "Хулиган напрокат - Алёна Черничная"

Подперев затылком откос, Максим вальяжно разместился на подоконнике, прикрыв глаза.

— Макс, — несмело подаю голос.

Встрепенувшись, Ольховский подрывается с окна. От вида его мощного размаха плеч и высокой фигуры в полумраке комнаты у меня перехватывает дыхание. Почему-то именно сейчас я понимаю, насколько он физически притягательно слажен. Чувство уязвимости рядом с ним становится нетерпимо опасным. Горячим.

— С легким паром, — басит Макс, прочищая горло.

— Спасибо, — бормочу я, неловко топчась посреди комнаты, — а можно попросить что-нибудь из одежды? Мои вещи все мокрые… — краснея, сильнее прижимаю к себе полотенце.

— Да, конечно.

Я ожидаю, что Максим направится к ближайшему шкафу за какой-нибудь футболкой, рубашкой или что там обычно предлагают надеть девушке. Но никак не жду, что он сделает уверенный шаг вперед и станет вплотную ко мне. Так близко, что замечаю, как пульсирует напряженная венка на мужской шее, а мои ноги становятся как пластилинки.

— Бери футболку, — хмыкает Макс.

Изумленно поднимаю на него взгляд:

— Какую?

— Вот эту, — он одергивает футболку, что сейчас вызывающе обтягивает мощный торс, а от хриплой усмешки уже кружится моя голова.

— Ты издеваешься? — закрываю глаза и ровно дышать не получается.

— Да, — чувствую опаляющий сиплый выдох у своего лица.

— Зачем?

Моих пылающих щек касаются пальцы Макса. Проводят незамысловатые линии, очерчивая скулы.

— Мне нравится, когда ты краснеешь. Нравится твой запах, — слышу низкий шепот у своего уха. Он пробирается под кожу и расстилается по моему телу полотном мурашек, ринувшись куда-то между моих ног.

Это просто невыносимо убийственная пытка.

Да, Макс точно издевается надо мной. Потому что сейчас я едва стою, прижимая к себе это чертово полотенце и остро ощущая, что под ним ничего нет. И если я двинусь хоть на миллиметр, то и его на мне не будет. Нижний край уже и так медленно ползет к моим ногам…

— Так ты мне дашь футболку или нет? — спрашиваю тихо, что едва сама слышу свой голос.

И мне не надо открывать глаза, чтобы понять, что Макс незамедлительно стягивает ее с себя. Жар его голого торса прошибает меня насквозь.

— Забирай, — сипло усмехается Макс.

Нервно сглотнув, я все-таки распахиваю свой взгляд.

О Боже.

Одно дело предполагать, что там под футболкой Максима крепкое мужское тело, а другое — смотреть на него.

Видеть налитые мышцы широких плеч, груди…

Разглядывать каждый очерченный напряжением кубик на рельефном прессе…

Рассматривать каждую притягательно темную линию татуировок на жилистых руках выше запястья…

Заметить, как четко опускаются к штанам, висящим на узких бедрах, клиновидные мышцы живота. И все это приправлено вызывающей темной дорожкой волос, направленной прямо к…

О Боже. В штанах у Макса масштабное, демонстративное восстание. И он этого совершенно не стесняется. Бесстыдно закусывает губы, а скулы наливаются напряжением.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Макс, ты… — сдавленно выдыхаю я, удерживая свой взгляд на его дернувшемся кадыке. Не смотреть вниз! Только не туда!

— Макс — это я, а это — мой стояк, потому что вижу, как медленно сползает с тебя это гребаное полотенце, — его голос уже срывается.

Я не понимаю, что происходит с моим телом. Я дрожу, но покрываюсь мелкой испариной, потому что внутри меня гормоны решили устроить пепелище.

Забрать футболку! Нужно забрать ее, переодеться, пока не случилась какая-нибудь глупость. А еще нам надо поговорить о том, что будет дальше. Разобраться с этой дурацкой сделкой.

«Да. Точно. Я оденусь, и мы поговорим», — угрожаю сама себе.

Дергаюсь, чтобы выхватить из его рук футболку. И это фиаско.

Другой конец полотенца по спирали огибает мое тело и тянет все махровое полотно за собой к полу, открывая меня взору Макса полностью. Теперь я голая стою перед ним, все еще держа руки прижатыми к груди.

Не дыша. Не слыша стук своего же сердца, потому что осмеливаюсь посмотреть в глаза Максу. Затуманенные с дико расширенными зрачками. Меня жгут до самых тайных и ноющих мест моего тела два темных бездонных омута.

— Твою мать, Леся… — мучительно стонет Макс.

И да. Происходит та самая глупость.

Глупость, от которой у меня подкашиваются ноги, когда меня обвивают сильные руки Макса. Я иду на поводу у этой глупости, когда разрешаю его напористому языку жадно занимать мой рот. И я отвечаю на каждый поцелуй и объятия. Зарываюсь пальцами во влажные пряди волос. Дрожу от страха, но льну, что есть силы, к горячим и каменным мышцам Макса.

Но очень легко решаю, что мой первый раз будет именно таким. Здесь и сейчас. У него на кровати.

Я сгораю от стыда и от крышесносного, тягучего ощущения внутри себя, когда его осторожные губы опускаются по животу… все ниже и ниже… и останавливаются там…

Я в своей жизни не испытывала ничего подобного. Я рассыпаюсь на сотни горящих частиц. Стону так, что мат Ольховского обжигает мою кожу…

И может, это глупость, позволить себе зайти с Максом еще дальше. Но его тяжелое, нервное дыхание, по сумасшедшему трепетные поцелуи моих губ, шеи, ключиц стоят того момента моей нежной боли и сковывающей дрожи.

Я нагло кусаю Макса за плечо, когда он теряет осторожность в своих движениях.

Мне больно. Но то, что творится у меня внутри под ребрами… то чувство, в котором я тону… Самое теплое, щемящее сердце и заставляющее дышать только Максом.

Запахом его кожи, его словами и романтичными пошлостями, которые шепчутся мне на ухо. Я никогда не думала, что это может нравиться моему телу. Что оно умеет так плавиться. И я не представляла, что Макс умеет быть таким… нежным.

Наверное, наша сделка — это самая глупая и дурацкая затея, что могла произойти во вселенной… Но точно знаю, я влюблена в этого обаятельного хулигана, что сейчас смотрит на меня, как пьяный, прижимая к себе.