Читать книгу - "Моя Нирвана - Инна Инфинити"

Я просыпаюсь от того, что нахожусь в воде. Вот только ощущение не приятной прохлады, которое испытываешь, когда плаваешь в озере в летнюю жару, а противной сырости, которая раздражает кожу. Поднять веки получается только со стоном.

— Миша, ты как? — доносится знакомый женский голос, и чья-то рука тут же опускается мне на лоб. — Не горячий. Температура спала.

Сквозь пелену в глазах мне еле-еле удается различить лицо Виолетты.

— Я жив? — выдавливаю с трудом. Голос выходит хриплым и севшим.

— Конечно, жив! — восклицает строго. — У тебя была температура почти 40 градусов. Я скорую вызывала.

Со стоном опускаю веки. В мутном, как болото, сознании постепенно всплывают минувшие события, а следом и желание сдохнуть.

Просто не могу поверить, что все это правда… Что все это произошло со мной…

В горле тут же образовывается ком. Попытки его сглотнуть оборачиваются неимоверной болью, и я морщусь.

— Миш, давай я поменяю постельное белье, — Виолетта гладит меня по лицу. — Ты сильно вспотел.

Ах вот откуда сырость.

— Сколько я так пролежал? — сиплю и кривлюсь от боли в горле.

— Два дня.

Я открываю глазу и оглядываю постель. Диван разобран, я раздет и укрыт одеялом.

— А кто разложил диван? Я засыпал на собранном.

Виолетта состраивает удивленную физиономию.

— Я раскладывала его и раздевала тебя. Потом вызвала скорую. Ты разве не помнишь?

— Нет.

— Ты умчался из института, ничего мне не сказав. — Произносит с обидой. — Я тебе целый день звонила и писала, ты не отвечал. Следующим утром мне написала твоя мама с вопросом, не знаю ли я, где ты находишься. Я ответила, что, наверное, ты в клубе. И вместо института я поехала утром сюда. Обнаружила тебя в насквозь мокрой одежде и с температурой почти 40. Тут же вызвала скорую и сказала твоей маме, что ты заболел. Ты не помнишь, как тебя осматривали врачи?

Я не отвечаю на вопрос. Каждое ее «мама» — ножом по сердцу. Чувствую, как под одеялом дрожат руки.

Боже, я просто не могу в это поверить…

— Она не моя мама, — говорю шепотом. Просто потому что ком в горле не дает произнести это нормальным голосом.

И эти слова — как вылить кипяток в лицо. Самому себе.

— Что? — не понимает Виолетта.

— Они меня усыновили, — выходит едва слышно. — Они не мои родители. Я узнал об этом в тот день, когда ушел из института.

Глубокий вдох наполняет легкие не кислородом, а ядом, так, что они разрываются. Я снова опускаю свинцовые веки. Не хочу видеть этот мир, полный лжи и песочных замков.

Рука Виолетты пробирается под одеяло и сжимает мою ладонь.

— Миш… — шепчет и тут же замолкает.

— Ничего не говори, — даже не прошу, а умоляю.

Она и не говорит. Ложится на диван рядом со мной и обнимает меня свободной рукой. Виолетта знает, когда нужно заткнуться. За это она мне и нравится.

И в идеальной тишине кабинета мозг один за одним подбрасывает мне воспоминания моего счастливого беззаботного детства.

Родители ведут меня в первый класс. Портфель за моей спиной, кажется, больше меня самого. Мама то и дело промокает глаза платком, а папа, наоборот, радуется.

— Начинается самый веселый и незабываемый период твоей жизни, Миша, — хлопает меня по плечу и широко улыбается. — Это подари учительнице, — дает мне в руки букет.