Читать книгу - "Верну любовь. С гарантией - Наталья Костина"

— Да чего я должен судиться за свои собственные бабки?! — снова вспылил мужчина. — Да, честно говоря, у адвоката я уже был. — Он вяло махнул рукой. — Дело дохлое. Наследство оно и есть наследство. Кому хотела, тому и завещала. Хоть Папе Римскому. Да и денег нужно немерено, чтоб хоть что-то теперь вернуть. Да и не могу я по судам валандаться, вы поймите! У меня денег нет!

Хлебников понимал. Действительно, чтобы отсудить что-нибудь, денег нужно потратить едва ли не больше, чем получишь. И у этого «честного работяги» вряд ли все так чисто, как он здесь распинается. И нет никакого резона обнародовать свои доходы, вызывая ненужную зависть у одних и ненужные вопросы у других. И наверное, в этих самых пресловутых Штатах у него уже все сговорено-схвачено-взлохмачено. Уже понимая, куда собеседник клонит, он спросил:

— А от меня вы чего хотите?

— Я знаю, вы все можете, — буравя его тяжелым взглядом, заявил клиент. — Я не просто так к вам пришел. Я пришел предложить вам хорошие деньги.

— Которых у вас нет? — насмешливо спросил Радий Вадимович.

Но его собеседник чувством юмора, очевидно, не обладал.

— Которые у меня есть! Которые и так мои. Эта сука должна получить по заслугам. Она и мать свою на тот свет отправила, я уверен. У меня будут, — с нажимом проговорил он, — будут деньги, если вы мне поможете. Сколько вам нужно времени? — вдруг спросил он, сжимая руль своей машины так, что побелели костяшки пальцев.

— Времени на что? — осторожно уточнил Радий Вадимович.

— Чтобы сделать так, чтобы она умерла, — наконец-то бухнул мужик. — Чтобы избавить меня от нее. Я знаю, вы можете. Я читал, что в таких случаях очень быстро…

— Наймите киллера, — посоветовал Хлебников очень холодно и взялся за ручку двери. — Я слышал, в вашей среде это принято. До свида…

— Не могу я никого нанять! Подождите! — Собеседник умоляюще схватил профессора за полу распахнутого пальто. — Думал я уже об этом! Это мне не подходит. Это будет подозрительно, понимаете? Только наследство получила, и вдруг!.. Кто? Да муж, конечно! Вы что, не знаете? Да на меня же первого подумают! Начнут рыть, копать — и все. Конец. Не выкрутишься. Все пропадет, да еще и на нары сядешь. Я даже сам хотел сгоряча, когда узнал… но потом остыл, обдумал — нет, тут нужно по-другому. Мне не нужен скандал, я хочу уехать отсюда по-тихому, понимаете? Ну, вы же можете! Мне нужно, чтобы все было естественно, — забормотал он. — Что вы там делаете? Порчу насылаете? Или как там это называется? Помогите же мне! Сколько вы хотите? Сто тысяч? Двести? Триста?

Хлебников отпустил ручку двери. Сколько же эта дамочка унесла в своем клюве, если ее отчаявшийся муж готов предложить такую сумму?

— Допустим, — сказал он осторожно, — мы сделаем свое дело. Это очень опасно для того, кто будет этим заниматься. Боюсь, никто из нас не возьмется за это ни за какие деньги. Своя жизнь дороже, знаете ли. Да и где гарантия, что за это время, пока мы будем работать, ваша жена не обратится в суд и не разведется с вами?

— Ну не такой уж я дурак. — Мужчина понемногу успокаивался. — Я тоже об этом подумал прежде всего. И когда эта тварь стала выставлять меня из моей же собственной квартиры, я ушел. Но успел прихватить кое-что. — Он кивнул на заднее сиденье. Хлебников тоже обернулся и посмотрел. На обширном кожаном сиденье стоял солидный кожаный же портфель.

— И что? — поинтересовался он.

— Я забрал все ее документы, — ухмыльнулся «честный человек». — Свидетельство о рождении, о браке, паспорт — все. Все, что имеет какое-либо значение. Даже завещание и свидетельство о смерти тещи прихватил. Всю ее папку с документами, короче. У нее только водительские права остались — в ее сумку я не рискнул лезть у нее на глазах. Это не так быстро — восстановить документы. А без них она на развод не подаст. Хотя бы месяц. — Он достал портфель. — Хотите посмотреть?

— Для нашей работы не нужны никакие документы, — отказался Радий Вадимович.

Но мужчина уже щелкал замками.

— Я знаю, фотографии вам понадобятся. Я фотографии ее взял. — Он протянул какой-то пакет, в котором просвечивало что-то белое, кружевное. — И белье ее прихватил, ведь правильно?

— Нет, неправильно, — брезгливо ответил профессор черной магии. — Вас неправильно информировали. Бельем мы пользуемся, когда делаем приворот или отворот. Можете оставить его себе. На память.

— Так вы беретесь? — Пакет с кружевами исчез в портфеле. — А фотографии?

— Я подумаю, — сказал Хлебников, принимая фирменный кодаковский конверт. — Дайте мне ваши координаты, я вам перезвоню.

— Нет, это я вам перезвоню, — не согласился мужчина. — А лучше подъеду. Завтра, в это же время, здесь. И пожалуйста, подумайте. Я человек слова.

* * *

Эвелина Даугуле задумчиво перебирала длинными пальцами с безупречными овалами ногтей глянцевые снимки. Интересная женщина, что и говорить. И сразу видно, что стерва. И почему мужики от таких с ума сходят? И Аля тоже была стервой, и тоже никто мимо не проходил. Даже Радик. Уж она-то знает, все сразу поняла. Правда, это недолго продолжалось, но все же.

— Что ты об этом думаешь?

Он взял фотографии и снова их пересмотрел. Четыре снимка — два в полный рост и два крупным планом. Смеющаяся женщина на горных лыжах. Ослепительное солнце, женщина сняла темные очки — позирует и строит снимающему глазки. Внизу дата — позапрошлый год. Еще одно фото с отдыха, на этот раз летнее. Дама сидит вполоборота в шезлонге, на борту яхты. И снова — солнце и море небывалой синевы. Рядом кто-то отвернулся — виден коротко стриженный затылок. Возможно, обманутый муж. Дата — около года назад. Скорее всего, Красное море. Они с Линой тоже любят ездить в это же время. Еще два фото — с какой-то вечеринки. На одной женщина смеется, запрокинув голову, на другой — смотрит куда-то в сторону. Вечернее платье очень открытое, на белой шее — колье, переливается брызгами в электрическом свете. Задний план слегка размыт. Интерьер ресторана?

— Так что будем делать?

— Не знаю. — Он взял ее ладонь, поцеловал в самую середину, там, где линия жизни почему-то раздваивалась. Надоело все — хочется покоя, уверенности в завтрашнем дне. Уехать бы с Линой к ней на родину — в маленький городок, чистый нездешней чистотой. Просто жить, читать книги, ездить к холодному серому морю, ходить в лес за черникой. Что-то сломалось в нем после Алиной смерти. В самом деле, или это судьба подбросила ему последний шанс, или…

— Это шанс. — Лина как будто услышала его. — Сколько, ты говоришь, он тебе предлагал?

— Триста тысяч.

— Значит, можно взять больше. Увеличь сумму в два раза. Он заплатит.

— А если нет?

— Он скряга. Такие сначала плачут, а потом все равно расстаются с деньгами. А этот привык все считать. Трудоголик и скряга. Прекрасное сочетание.

— Почему ты решила, что он скряга? — удивился Хлебников. — Мне показалось, наоборот…