Читать книгу - "Некромантика по любви - Нани Кроноцкая"

любимого им четырехколесного друга там стоял узкий — городской — мобиль новейшей конструкции. Темно-синий.

«Роскошный сарай», или «Ода бесславной гордыни» — метко выразилась о нашем дворце Рози. Она приехала в Льен следом за нами, остановилась в служебной квартире от Департамента Техномагии и наотрез отказалась зайти в гости. Сказала, что у неё неважные воспоминания об особняке Стерлингов. Вот будет дом Морроузов — тогда пожалуйста.

Эдвин кривил губы, хмурил густые брови и вообще попытался заняться самобичеванием. Привычка у него такая — вредная и разрушительная. Но я не затем поселилась рядом с ним, чтобы позволять ему тосковать. Мужчина, который готов разделить со мной жизнь, должен понимать: только я имею право быть источником его страданий. А полуразрушенный дом с паутиной и мышами — право, такие мелочи! Не стоит беспокоиться, милорд, у нас есть проблемы поважнее.

Большая светлая спальня на первом этаже стала на долгое время и нашим общим с Эдвином кабинетом, и гостиной, и даже столовой. Сюда приходили друзья, здесь строились планы и обсуждались стратегия с тактикой. Каждый день начинался с прочтения срочной корреспонденции и быстрого скромного завтрака, а заканчивался уютными разговорами. О жизни, о нашем с ним будущем. Мы узнавали друг друга всё ближе. И ночи, проведённые в одной постели, становились логическим продолжением этого разговора. В любящих сильных руках некроманта я обрела свои крылья. Моя сила бурлила и пела.

Мы довольно быстро выяснили, что браслеты нам теперь не нужны. Наши силы словно спаялись, срослись. Мы друг другом дышали, и я явственно видела, как расцветал Эдвин рядом со мной. Он словно бы даже стал выше ростом и шире в плечах. Болезненная худощавость сменилась красотой зрелого тела мужчины, матёрого хищника, мага в самом расцвете.

О том, что Крис пропал из приюта, нам письмом сообщил Фрэй. Знал ли об этом кто-то ещё? Никто ничего не говорил… На прямой вопрос лорд Оберлинг только пожал плечами, но я по его лицу увидела — он ничуть не удивлён. Этого оказалось достаточно: словно камень свалился с души. За Джереми и Валери было тоже тревожно, но с каждым днём я всё больше верила в план по их вызволению.

Особняк оживал. Я впервые увидела, на что способны деньги. Ремонт двигался с воистину ошеломительной скоростью. Тьен настаивал на его срочной необходимости: весь Льен должен видеть, что под носом у короля обустраивается берлога ужасного мага смерти, который «загубил троих невинных детей», «высосал жизнь из Липовых Долин», а теперь, не боясь ни короля, ни богини, творит тёмное колдовство в самом центре столицы. Не знаю уж, кто рассказывал журналистам о ходе реставрации особняка, но в газетах можно было узнать самые свежие новости, даже не заглядывая в гостиную или бальную залу.

И конечно, все работы производились ожившими скелетами. Жаль, что я не встретила ни одного. По крайней мере, скелеты молчат и не требуют жалование. В отличие от наших работников.

Ах да, а ещё хозяйка дома — незамужняя дама. Гувернантка тех самых загубленных деток. Какой скандал! Верх неприличия! Меня, впрочем, светские сплетни сейчас волновали меньше всего. Всё равно не далее как весной в салонах мне уже перемыли все косточки. И леди я не была давным-давно.

— Беверли утверждает, что вы не должны спать в одной спальне с милордом, — сквозь туман моих забот донеслись слова Люси. — Никому нет дела до того, что вы любовники, но спальни должны быть разные.

Беверли — это наша «столичная» экономка. Мы наняли её не так давно, и, похоже, придётся с ней расстаться. Найти хороших слуг в Льене оказалось ничуть не проще, чем в Липовой долине. Некромантов ненавидели везде — одинаково свирепо. Кто-то, конечно, польстился на приличное жалование, но большая часть избалованных столичными нравами слуг очень быстро показывала себя с самой худшей стороны.

Очень жаль, что леди должны быть приветливы, нежны и безукоризненно вежливы со всеми! Мне всё же не хотелось позорить Эдвина скандальной руганью с прислугой, но держалась я из последних сил!

— Это кто же у нас так печётся о добродетели хозяев? — раздался знакомый голос с порога уютной столовой, в которой мы с Люси позволили себе уединиться и выпить полуденную чашечку кофе. — Прислуга, позволяющая себе обсуждать интимную жизнь…

— Прислуга всегда её обсуждает! — поднимаясь из-за стола, перебила я лорда Оберлинга, опасаясь услышать ещё нечто более неприличное. Он мог. — Милорд, Эдвин пока не вернулся. Вы с нами поужинаете?

— Сидите, Адель, — когда главный ловчий нашего королевства говорит таким тоном, нет никакого желания возражать. — Я пришёл именно к вам. Но от ужина не откажусь. — Он кивнул Люси, она быстро встала и вышла.

Взгляд у всегда весёлого Тьена был необычайно серьёзен. Я оцепенела от нахлынувшего дурного предчувствия.

— Что-то случилось? Не томите, милорд, говорите быстрее! — с трудом выдохнула я, сжимая пальцы до боли.

— Эдвин арестован.

* * *

Он произнёс это светским тоном, почти что равнодушным. Так разговаривают о погоде. Я рухнула в кресло. Стало тяжело дышать. Проклятый Оберлинг! Всё никак не могу привыкнуть к его эпатажности! Он любит испытывать людей на прочность… Вот и сейчас поморщился и добавил будто нехотя:

— Никаких истерик, миледи. Это хорошая новость. Наш венценосный затейник решил разыграть эту партию с размахом. У Эда отдельная камера, ресторанное меню и куча неотложных дел. Ему есть чем заняться.

— Почему вы не потрудились меня предупредить? — тут же успокоившись и выпрямившись (я подспудно ждала от Тьена чего-то подобного), спросила я холодным тоном. — Морроуз был в курсе?

— Говоря откровенно… — Тьен снова поморщился, мрачно рассматривая гладко отполированный ноготь мизинца. — Меня самого позабыли уведомить. Узнал час назад. Монарх нам достался инициативный, — он тяжко вздохнул, переводя взгляд на меня, — и непредсказуемый. Не самый приятный расклад для служб безопасности.

— Зачем его Величеству эти игры? — окончательно выровняв голос, тихо спросила я. — Не понимаю.

— Алистер… уф! — Тьен снова стал серьёзен, и это его выражение пугало меня куда больше, чем сурово сведённые брови или даже кривой оскал улыбки верховного ловчего королевства. — Его Величеству не дают покоя лавры отца. Он хочет, чтобы его любили и уважали если не больше, то хотя бы так же, как покойного Эстебана. Но возможностей проявить себя у Алистера значительно меньше… опять же, благодаря разумному правлению двух гениев — короля Эстебана и канцлера Браенга. Заговоры закончились, преступники измельчали, восстаний — и тех не предвидится. Тишь и всеобщая благодать.

— Но это же хорошо?

Дверь в столовую приоткрылась, и в ней показалась Люси, везущая сервировочный столик на колёсиках.