Читать книгу - "Эпоха сияния - Шари Л. Тапскотт"

Ты принимаешь то, что я даю тебе добровольно. То, что я отчаянно хочу тебе дать. Поцелуй меня снова, не останавливайся.

Обхватив его за плечи, я перевернула нас. Лёжа с закрытыми глазами, Риз не шевелился, пока я развязывала его дублет. Затем взялась за рубашку.

Мышцы Риза пришли в движение, когда я провела пальцами по его груди и спустилась ниже к рельефному прессу.

— Амалия… — выдохнул он. Это прозвучало так, будто внутри него шла невидимая война.

Склонившись над ним, я прижалась губами к его плечу. Затем поцеловала ближе к шее. Он внезапно сел, мягко отталкивая меня. Я удивлённо моргнула.

— Не сегодня, — пробормотал он, отдаляясь от меня.

Я кивнула, не сразу сообразив, что он не мог этого увидеть. Спустя несколько душераздирающих секунд я встала с кровати, чтобы переодеться. К моменту моего возвращения Риз уже накрылся одеялом и отвернулся спиной ко мне.

С комом в горле я легла рядом, оставаясь на своей половине. Я не хотела расстраивать его. Честно, это последнее, чего я хотела. Я надеялась переключить его внимание на что-то более приятное. Видимо, я поспешила. Все эти дни мы так надеялись…

Мы просто надеялись.

Теперь же мне было одиноко, хотя мы лежали в одной кровати. Я обхватила себя руками. Такое чувство, будто мы поссорились, хотя я не понимаю, что сделала не так. Может, мне стоит извиниться? Или лучше помолчать и дать ему время разобраться со своими мыслями?

Мне хочется как-нибудь помочь, но не знаю как.

Моё сердце болело. Прошло несколько долгих минут, как вдруг Риз развернулся ко мне. Обнял одной рукой и прижался лбом к задней части моей шеи. Я застыла, боясь, что если пошевелюсь, он снова отстранится. Его горячее дыхание щекотало кожу. Я закрыла глаза, наслаждаясь его близостью.

— Прости меня, — первым заговорил он.

— И ты меня прости, — тут же отозвалась я с несказанным облегчением. — Понимаю, что слишком тороплю события, и тебе…

— Ты ни в чём не виновата.

Я оглянулась на него через плечо, надеясь, что он почувствует это движение и мой взгляд.

— Скажи, как я могу помочь? Я готова на всё, Риз. Скажи, как я могу облегчить твою боль. Только не отталкивай меня.

Он не ответил. Я запереживала, что снова сделала что-то не так. Но он не отвернулся к стене, а сильнее прижал меня к себе.

— Всю свою жизнь я с опаской ожидал наступления ночи, — спустя некоторое время тихо заговорил он. — И теперь я думаю лишь о том, что сейчас, когда мы так близко к свободе, я, возможно, обречён остаток дней провести во тьме.

У меня в горле застрял ком. Я развернулась к Ризу и прильнула к его груди.

— Все эти месяцы ты была моим светом, — продолжил он, его голос охрип от переполняющих эмоций. — Но я больше не вижу тебя. Я на секунду открыл глаза, Амалия, и не увидел тебя. Ты как прекрасный сон, неуловимая тень, воспоминание. Я вроде и знаю, что ты рядом, но…

— Я здесь, — сказала я, всё-таки не сумев скрыть слёз. Они безостановочно стекали на его грудь и подушку. — Даже если ты меня не видишь, я рядом. Я всегда рядом.

— Я не знаю, как свыкнуться с этим, — признался он.

— Всё постепенно. — Я крепко обняла его, чувствуя, что ему это сейчас нужно. — Как-нибудь да справимся.

— Даже если моё зрение не вернётся? — едва слышно спросил он.

— Ты всё ещё Риз, хоть слепой, хоть зрячий. Я знаю, что ты сейчас ощущаешь себя лишь тенью себя прежнего, но для меня ты остался таким же. Только… чуть чаще стал врезаться в предметы по пути.

Он фыркнул, но это прозвучало так, словно он сдерживает эмоции, которые хочет скрыть от окружающих. Проглотив слёзы, я провела рукой по его спине. Мне нужен этот физический контакт.

— Я люблю тебя. И ничто этого не изменит. Твои рыцари и подданные уважают тебя, и это тоже никогда не изменится. Потому что ты сильный, умный и смелый. Если кто-то и сможет справиться со всем этим, так это ты. Я понимаю, что для тебя это сродни концу света, но я не сомневаюсь в твоей стойкости. Уверяю, ты сможешь это пережить.

Риз не сразу, но нашёл в темноте моё лицо. Не спеша провёл пальцами по подбородку, щеке, носу, пока не коснулся большим пальцем губ. И затем сам поцеловал меня.

— Вот видишь, — прошептала я. — У тебя уже хорошо получается.

Риз усмехнулся и снова приподнялся надо мной. Следующий поцелуй был глубже. Эти мгновения казались намного слаще и интимнее. Вместо того, чтобы злиться на весь мир, Риз был нежен. А я больше не пыталась отвлечь его от боли. Этой ночью мы оба напоминали друг другу, ради чего стоит жить.

34

АЭРОН

Кассия остановила свою кобылу у края дороги, всматриваясь в рощу.

— Что-то не так? — крикнул Брейт, замыкавший наши ряды.

— Всё нормально, — отозвалась принцесса и снова поехала вперёд, к городу, видневшемуся вдали. Близился полдень, стояла невыносимая духота, все были липкими от пота. Я протёр мокрую шею и отмахнулся от очередной мухи.

Летом в Ренове слишком жарко.

Бритон, как и Кассия, разглядывал деревья. Он тоже выглядел разочарованным. Вроде обычные зелёные яблони, ещё слишком маленькие, чтобы плодоносить. Что же этих двоих так заинтересовало?

Я покачал головой, решив не обращать на них внимания.

Прошло уже больше недели с тех пор, как мы покинули Йу. Каждый день мы стараемся проехать как можно большее расстояние. Каждую ночь мы останавливаемся в небольших деревеньках и учим местных отпугивать монстров. Бритон успешно завоёвывал расположение людей во всех местах, где мы побывали. Теперь у нас есть значительная поддержка народа.

Этого мало против стражников Кира, из которых можно собрать армию, но неплохо для начала.

И хотя мы едем на юго-восток, всё дальше от Разлома, количество монстров с каждой ночью увеличивается. К счастью, мы пока ещё не встретили ни одного ренджерака по пути.

Природа, казалось, тоже увядала с каждым днём. Видно было, что большинство полей уже заражены, да и лесные пожары случались то тут, то там. Серафина старалась помочь, чем могла, но некоторые участки уже невозможно спасти.

Давление проклятой магии ощущалось всё сильнее. Не знаю, сколько времени у нас осталось. Теперь, когда я научился чувствовать магию, я буквально ощущал эту войну между жизнью и смертью.

Серафина тоже становилась нервознее. Я и видел, и чувствовал её молчаливую тревогу, хоть она и пыталась скрыть это от остальных. И пусть она