Читать книгу - "Мой неласковый Муж - Екатерина Ромеро"

class="p1">Я звонила маме, мы коротко поговорили. С ней все хорошо, она рада, что я жива и вышла на связь. На этом все. У меня никогда не было и нет никого ближе Армана, и самое худшее то, что у нас практически не было времени.

Так мало, какие-то крошки честности, я не успела насладиться, я не успела ничего ему сказать.

«Было еще одно письмо. Оно дошло с задержкой, и героиня получила его тогда, когда уже и не надеялась. Ее Неласковый писал о том, что он жив и что он ждет ее на площади. И она побежала к нему, потому что больше не могла жить в одиночестве, и так они встретились и больше никогда не расставались».

Я пишу эти строки со слезами на глазах, зная, что они неправдивые. Я сама это придумала, я так захотела. Захотела хороший конец в романе, потому что у меня такого нет, и, боже… это меня убивает.

Я решаю уехать из этого города, из этой страны. Кэрол пыталась меня вразумить, но в итоге перестала препятствовать. Я не знаю, куда поеду, куда-то, скитаться по миру, искать Его призрак, потому что сидеть в этой квартире больше просто невозможно.

Я уже купила билеты, собрала вещи, и последнее, что мне осталось, — покормить голубей. Эти товарищи — единственные мои друзья за последнее время. Я кормлю их на центральной площади, и это меня отвлекает.

Обычное зерно, но голубям нравится, и это мой ритуал, медитация, если хотите. Самолет через час, и на площади тысячи людей, друг на друга не похожих.

— Приятного аппетита, ребятки. Вспоминайте меня хоть иногда, — говорю, бросая зерно птицам. Белоснежные, такие красивые, они свободные. Мой неласковый Монстр тоже хотел быть свободным.

Усмехаюсь сквозь слезы, а после поднимаю голову, и время словно замедляется. Среди толпы, среди тысяч незнакомцев я узнаю Армана.

Это точно он, стоит в тех же черных джинсах и толстовке на расстоянии километра и не двигается. Просто смотрит на меня, не в силах подойти, а я не в силах пошевелиться.

И я не знаю, верить ли своим глазам, как это возможно? Как…

Глава 37

«— Когда-нибудь я убью тебя, свинья. Я вас всех уничтожу!

— Ага, да-да! Ты слабый, никчемный раб, мальчишка! Бесправное существо, грязь у меня под ногами! За что только Господин тебя кормит, не ясно. Я бы с радостью вырвал твое сердце и разобрал, как цыпленка, гаденыш!

— Ты жалкий хромой урод, который издевается над детьми из-за своей неполноценности. Ты просто маленький, как гном, Хамит! Потому тебе женщины не дают добровольно. Они предпочтут поцеловать мерзкого, отвратительного слизняка, чем тебя!

Я сказал это на чистом арабском, глядя ему в глаза, и Хамит, конечно же, понял, о чем я.

Он был хромым и низкорослым и, видимо, сильно комплексовал по этому поводу. Я к тому моменту уже был по росту на голову выше него, и Хамита это здорово задевало».

Мне надо было умереть. Для всех, и особенно для Данте. Я еще никогда так быстро не планировал атаку, это было импровизацией — сыграть одновременно три роли, и ни одной для нее.

Данте ждал от меня покорности, Шакир думал, что я один из шейхов (он меня даже не узнал в маскараде — похоже, я все же вырос), а Настя думала, что я покупатель.

И только Еся меня узнала. Я видел этот ужас и омерзение в ее глазах. К себе, она смотрела на меня точно так же, как и на остальных покупателей. С ужасом.

Там, в зале, моя девочка все еще верила, что я ее заберу, а я не мог. Это было бы слишком подозрительно. И в то же время я до чертей боялся, что ее пустят в расход за неповиновение.

Это была чистой воды импровизация плюс ее огромное везение, а еще покорность и знание языка. Это ее и спасло от того, чтобы быть разорванной на части, как они сделали это с парой непокорных.

Когда я увидел ее там, бледную, стоящую среди других рабынь, мне было так больно, как еще никогда до этого. Никакие цепи или наказания, принуждение меня так не разрывали, как увидеть любимую девушку в таком положении. В том самом, в котором и я когда-то был.

Но я уже давно это все прошел, а для нее это было впервые, и я мог только восторгаться тем, как смело Еся выносила все эти осмотры, она ни разу не воспротивилась, она держалась стойко.

Рядом с ней была Настя. Это невинная жертва Данте, которую он вышколил сам. Настолько плохо, что она терялась, и я быстро понял, что Настю следующей заберут трахать толпой.

Эта девочка не понимала, куда попала, она была в шоке и вот-вот грозила разразиться истерикой. Она бы не выдержала, вот таких в первую очередь и убивали, так что Данте еще сильнее промахнулся в выборе, чем я.

Я ударил эту рабыню Данте. Специально сильно, чтобы она потеряла товарный вид и у нее пошла кровь. Это была единственная возможность быстро забрать рабыню оттуда, а еще я видел, что Шакир уже выбрал Есю.

Он заплатил за нее больше всех, и у меня не было смысла даже пытаться соревноваться с ним, это грозило получить клинок в спину. Шакир не любил делиться, а торговаться тем более.

Я увез Настю и организовал перелет. Мне надо было быстро выхватить Есю из лап охраны Шакира до того, как она попадает к нему в дом. В противном случае это бы означало, что я Есю уже не заберу никогда.

Она была в полном шоке. Дезориентированная, напуганная и обвиняющая во всем меня. Да, девочка, я виноват, ненавидь меня сильнее, но ненавидь уже после того, как окажешься дома.

Я помню, что Еся расплакалась, когда я сажал ее на вертолет. Она так крепко ухватилась за меня, и если это наша нелюбовь, малышка, то я чувствую то же самое.

У меня внутри все горело, но времени не было, и я понимал, что, кажется, вижу свою девочку последние секунды. Этого было так мало, но меня грела надежда на то, что Еся теперь свободна. Кэрол позаботится о ней, а я вернусь в свой ад. Так просто было нужно.

Вертолет с ними был уже очень далеко, когда моя машина взорвалась. Правда, в тот момент я был уже в другой и ехал вообще в другую сторону. У меня еще осталось много