Читать книгу - "Мой неласковый Муж - Екатерина Ромеро"

должен их отработать. Такова моя цена, по-другому бы я все равно не выжил.

Девочка моя, ты когда-то спросила меня, много ли было у меня женщин. Я ответил «да», и это была правда, но любимая у меня только одна. Это ты, Еся. Всегда.

Моя осенняя девочка, моя любимая, моя жена. Мой слабый, но самый красивый цветок, Еся, я выбрал тебя из шестнадцати тысяч других претенденток.

Я сломал тебе жизнь, психику, память, здоровье. Я знаю. Ты сломала мне мозг и сердце. Кажется, мы квиты.

До встречи с тобой я даже не понимал, что все еще являюсь рабом. До тебя я бы не обрел свободу. Я верил Данте, потому что, кроме него, мне никто и никогда не помогал. Я не знаю, как тебе это объяснить, чтобы ты поняла это.

У вас наверняка есть религия, вы во что-то верите, так вот Данте был моей религией, моим богом, и я верил ему. Искренне, он был тем, кто меня спас из ада, я чувствовал себя ему должным, хотя, думаю, Кэрол тебе тоже много рассказывала про долги, и по большему счету мы их сами себе придумываем.

Извини, кстати, за психолога, это я к тебе ее подослал. Я видел, что тебе было сложно. Я хотел как лучше. Кэрол и правда первоклассный специалист, она держала язык за зубами, и, кроме твоего общего состояния, я не знал, о чем вы говорите, так что за это можешь не переживать. Все твои секреты остались с тобой.

Я не помню себя до десяти лет, а после меня похитили и увезли в Халифат. Я был рабом, Еся, и я никому такого не пожелаю.

Я видел детские смерти, принуждение, издевательства, пытки и насилие. Я видел то, от чего мои глаза истекали кровью, и нередко в юности был точно такой же жертвой. Мне просто повезло родиться парнем — это меня во многом спасало, и я врагу не пожелаю того, какая судьба ждала девочек-рабынь, какую судьбу я тебе готовил поначалу.

Знаешь, я выбрал тебя не потому, что ты подошла по параметрам, я немного лукавлю. Лукавить — это новое слово, оно все же мне подходит. Я выбрал тебя потому, что ты мне понравилась. Не из желания сделать тебе больно, нет, просто впервые в жизни меня кто-то по-настоящему заинтересовал, и это была ты, малыш.

Меня называли диким волчонком, и, наверное, еще тогда я должен был умереть, но судьба распорядилась иначе, хотя, по правде, я в нее не верю.

Я сам сделал все для того, чтобы выжить. Какими путями, тебе лучше не знать. Это было грязно и мерзко, больно и отвратительно для меня. Я чувствовал себя племенным быком, красивой марионеткой для доставления удовольствия. Возможно, потому я до сих пор не люблю смотреть на себя в зеркало. Я вижу там Монстра.

Моя внешность сломала мне жизнь и в то же время спасала меня, и это не я такой самовлюбленный, нет. Просто этого было много, и это было против моей воли. Вот и все. Не знаю, возможно, это звучит слишком запутанно, но и сам не понимаю, как это пояснить.

Меня продавали, Еся. Я часто выступал в роли хозяина для богатых женщин — клиенток, которые представляли себя моими рабынями, только разница была в том, что я был господином понарошку и спустя час становился все таким же рабом. Как и ты была, моя девочка, только жестче.

Возможно, поэтому я до сих пор не люблю чужих прикосновений. Мне больно от этого. И физически, и морально, но знаешь, твои прикосновения мне нравились. Потому что это никогда не было насильно, с тобой я себя не ломал. Я тебя ломал, к сожалению.

Я рассказываю тебе это не для того, чтобы ты меня пожалела, я просто хочу, чтобы ты меня поняла, хотя, кажется, меня никто уже в этой жизни понять не сможет, но это все неважно. Это мое прошлое, оно очень некрасивое, и знать тебе все не обязательно.

Маленькая моя, ты сделала меня живым и целостным, ты сделала меня свободным, так что спасибо тебе за это.

Ты скажешь, я сломленный приспособленец — похоже, это так, и я презираю себя за это.

Ты всегда считала меня Монстром, так вот твой Монстр именно такой — черный внутри, и там нет ничего хорошего. Я и правда Монстр, я это знаю.

Ты скажешь, что я потерянный, и это тоже будет правда. Как бы страшно это ни было осознавать, но эти десять лет свободы я только и делал, что отдавал долги Данте, а не жил.

Мне стыдно признаться, но я не знал, что значит слово «мечтать». Я впервые услышал это от тебя, понял значение.

Я не знаю, как мне пояснить то, что я делал с тобой. Никак. Мне нет оправдания, и я его не ищу, потому что знаю, что не заслуживаю прощения. Я был точно таким же, как и мои рабовладельцы. Я так долго бежал от этого, но в итоге стал таким же, какими были они по отношению к тебе, и я ненавижу себя за это.

Все, что я могу сказать в свое оправдание: ты была моей мечтой. Моей единственной настоящей мечтой и целью в жизни.

Я не знаю, в какой момент что-то надломилось, моя маленькая упрямая лисичка, — ты это делала со мной постоянно. Я не хотел тебя отдавать уже тогда, когда ты кричала о ненависти ко мне, еще перед приходом Данте.

Я не хотел тебя отдавать, когда брал тебя при нем, а ты плакала, когда после умоляла меня не делать этого, а я все равно поставил тебе тот чертов укол.

Еся, я знаю, что ты меня все еще ненавидишь, и у тебя есть на это полное право. Все, что я хочу, — чтобы ты постаралась жить дальше и забыла меня как страшный сон.

Я люблю тебя. Знала бы ты, как сильно я тебя люблю. Ты мое сердце, Еся. Наконец-то я понял, что я жив, я это почувствовал с тобой впервые за долгие годы.

Еся, твой Монстр очень сожалеет. Я не твой хозяин. Прошу, не зови меня так, это разрывает мне сердце.

Мне больно, Еся. Даже сейчас. Порой мне кажется, что я и есть боль. Такая жуткая и страшная кровоточащая рана, и только ты меня спасла.

Я всегда был Монстром для тебя, а ты всегда была моей идеальной осенней девочкой. Знай, что я тоже тебя