Читать книгу - "Измену гордым не прощают - Ксюша Иванова"

осталось прежним - я люблю ее, она любит меня. Что может быть важнее этого?

Но всё это я думаю до того, как... А потом она целует мою руку...

И это то самое состояние, когда сердце на мгновение замирает, а потом с такой бешеной силой начинает биться в грудную клетку, что кажется пульсирует всё тело!

Нежность, любовь, тоска и море других, не вычленяемых из общего потока, чувств накрывают меня с головой!

Люблю! Моя! Нашел! Никому не отдам!

Ну, всё, всё, отмораживайся, девочка моя! Давай, ты снова станешь ласковой кошечкой, такой, какой была со мной всего несколько дней назад! И я в последний раз и навсегда поверю, что счастье есть и оно находится в моих руках!

- Это ж я, малыш! - осторожно устраиваюсь на краешке постели рядом с ней. Но трогать страшно - вот только же шугалась от моих прикосновений. - Я так испугался... Люблю... Очень. Никому не отдам тебя больше! Иди ко мне...

- Гордей, - виновато заглядывает в глаза и продолжает говорить медленно, и с таким видом, как будто ждет наказания за какой-то проступок! - Они мне что-то странное подмешивали. Я, когда пила это... потом сны всякие непонятные видела. Не понимаю, то ли сны, то ли на самом деле было!

- И что ты видела? - спрашиваю, чуть подаваясь в ее сторону.

Поднимает на меня свои огромные испуганные, налитые слезами глаза. Страшно тебе здесь было, бедная моя? Кошмары снились?

Поджимает трясущиеся губки. И молчит.

- Дани, не рассказывай, если не хочешь пока! Потом расскажешь всё... Если захочешь! Хорошо? Просто знай, мы со всем разберемся. Вместе. Всё решим. Ты мне очень нужна. Очень.

Всхлипывает и, наконец, бросается мне на шею. Ну вот! Ну, и хорошо!

Улыбаюсь, как идиот, осторожно прижимая к себе.

Шепчу глупости. Даже сам не запоминаю, что именно. Целую волосы.

И такое чувствую облегчение, что петь хочется!

В эту минуту хлопает входная дверь, и в комнату влетает Никита.

- Дани ищут! Там на ушах все! Срочно! Валим отсюда прямо сейчас!

Поднимаю с пола раскрытую спортивную сумку, и, не застегивая, закидываю ее себе на плечо, сую в карман телефон и оборачиваюсь к Дани.

Она, вскочив с кровати, одергивает на себе вещи, затем отыскивает и поднимает с пола сброшенную мной косынку и зачем-то начинает ее пристраивать себе на голову! Зачем? Что за бред, вообще? Мне эта мелочь такой странной и даже пугающей кажется, что смотрю ошарашенно на нее, забыв на несколько секунд, что нужно валить отсюда! Пока не дает команду Сэм, пробегая мимо меня из комнаты:

- Быстрее, Гордый!

Хватаю Дани за руку и увлекаю прочь из этого дома. На крыльце Никита сует мне в руки еще и свою сумку. Бросает скороговоркой:

- Гордый вы в машину бегом! Заводишь и прешь к воротам! А я побегу, попробую открыть их!

Не дожидаясь ответа, спрыгивает со ступенек на землю и несется к закрытым на запор воротам. Что закрытым, я точно знаю, это еще засветло проверил.

На улице темно. Но у сараев видны снующие туда-обратно мужики с фонариками. У ворот тоже, кажется, заметно движение!

Напряжение и тревога нарастают. Я почему-то уверен, что нам попытаются помешать уехать! По логике вещей рассуждать будут так: Дани уйдет, расскажет в полиции обо всем, да и вообще, вдруг станет известно, что именно здесь происходит: то, что силой удерживают, бьют, опаивают чем-то... Это - дурная слава! Кто ж при подобных исходных данных захочет вступать в их секту?

Тогда возникает закономерный вопрос.

Как они собирались и дальше удерживать здесь мою женщину?

Как они собирались заставить ее здесь остаться?

И зачем?

59 глава. Что делать?

- Скорее, скорее, скорее, - шепчу не столько Гордею, сколько себе самой. Он-то и так бежит впереди меня и, если бы за руку не тащил, я точно и половины пути еще не одолела бы! Сама ощущаю себя какой-то заторможенной. И в мыслях, и в движениях... В голове всё смешалось - и страх, и горечь, и разочарование, и тревога, и радость от того, что Гордей рядом, что спас, что скоро я буду дома!

- На заднее! Быстро! - отпускает, открывает багажник и, быстро побросав туда сумки, садится за руль.

Я едва успеваю захлопнуть свою дверь, как машина, взревев двигателем, срывается с места. Резко развернувшись, мы быстро едем к воротам.

Всматриваюсь в огоньки фонариков, с которыми у сараев ходили мужчины. Их я видела еще с крыльца. В такое позднее время все уже давно должны спать - в десять часов, кроме редкого лаянья собак на заднем дворе, здесь уже ни звука слышно не было. Но раз Сэм сказал, что все на ушах сейчас, значит, меня ищут!

- Гордей, вы же не сказали им, что за мной приехали?

- Нет, конечно, мы здесь в роли журналистов, которые хотят статью о секте написать.

В моей голове явно проясняется! И до меня вдруг доходит, что, возможно, местные просто не поняли пока, что я и Никита с Гордеем как-то связаны! И поэтому хорошо бы было, если бы они так и не поняли, что Самойлов и Трофимов явились за мной!

Видимо, Гордей приходит к тем же выводам.

- Так. Дани, ты ложись на сиденье и прикройся моей курткой, - бросает мне ее назад. - Попробуем проскочить по-тихому!

Сжимаюсь калачиком, прячась за сиденьем, укрываюсь с головой его курткой.

Но по-тихому не получается.

Потому что, когда мы подъезжаем к воротам, там разгорается скандал. Трофимов останавливается, но мотор не глушит.

Теперь уже я не вижу, но через открытое у Гордея окно хорошо слышу, как Никита ругается с теми "братьями", которые крутились у ворот - то ли запирали их (хотя ведь обычно закрывают раньше), то ли меня там караулили.

- Вы права не имеете нас не выпустить! - с негодованием громко выговаривает им Никита.

- Вы сами захотели остаться на ночь, - равнодушно отвечает один из братьев.

- Нам батарейки нужно для камеры купить, - пытается выкрутиться Сэм.

- Брат Михаил запретил открывать ворота. Более того, сегодня этот запрет более строгий, чем обычно!

"Потому, что я сбежала?" - озаряет меня догадкой!

Гордей открывает машину - мне слышен щелчок дверного замка.

Мне хочется попросить его не оставлять меня одну! Мне хочется сжаться на сиденье так, как будто меня здесь и нет