Читать книгу - "Фата на дереве - Галина Лифшиц"

– Как вы сказали? Исчезла? Пропала? Откуда вы знаете? Ах, вот оно что!

Петр жестом подозвал Птичу к себе. Они отошли на несколько шагов от дома. Петр включил громкую связь.

– Повторите, пожалуйста, еще раз, я на улице, тут помехи, не все услышал, – попросил Петр.

– Я живу в доме напротив. Напротив того дома, где Сабина Мухина живет. Я видел, как ее избивал муж. Очень сильно. А потом она исчезла. Я боюсь, что он ее убил. Он домой вернулся, а ее нигде нет – я искал. Прошло уже много дней. Надо в милицию. А от меня не примут. Я чужой. Вот, я по всем номерам звоню, которые у меня есть. Всем, кто имеет отношение. Вы – муж сестры. Вот – я нашел ваш номер.

Птича слушала, совершенно пораженная. Какой-то совершенно чужой человек ее потерял!

И волнуется! Вот чудеса-то!

– У меня камера работала, – слышала она юношеский голос. – У меня все это избиение записалось… Так что доказательства есть. Если вы мне не верите. Я понимаю – я совсем чужой. Но это не розыгрыш. Все зафиксировано.

«А Генка возмущался, что доказательств нет, – пронеслось в голове у Саны, – вот, доказательства сами плывут в руки, топают. Грозные, как Мойдодыр».

– Нам надо встретиться и лично все обсудить, обо всем поговорить, – ответил Петр. – Я сейчас за городом. Вы не могли бы подъехать? Тут недалеко, сорок минут на электричке. А на станции я вас встречу. Спокойно поговорим.

Петр все правильно делает, надо же, умный какой, зауважала зятя Птича. А вдруг это все-таки розыгрыш? Вдруг это фанат какой-то безумный? Зачем сразу все карты раскрывать? Пусть подъедет, пусть покажет свои доказательства… А там можно его и успокоить: жива Сабина Мухина! Но – вряд ли он болтает просто так. Про избиение-то он откуда узнал?

Ха – от Славика! Вот откуда! Славик его подослал! Ищет ее, а самому звонить ее родным неудобно. Вот и все дела! Он хитроумный, Славик! Сколько раз ей говорил, чтоб знала: все будет так, как он хочет, как он решит, как он пожелает. Конечно! Кто, как не Славик! Тут и думать нечего!

Птича понурилась и вздохнула, опустив голову. Ей хотелось плакать.

Петр тем временем диктовал вокзал, название станции и даже примерный график движения поездов.

Парень записывал.

– А простите… Можно вопрос? – спросил вдруг «посланец Славика».

– Конечно, можно. Спрашивайте.

– Можно ли я к вам приеду с котом?

– В каком смысле «скотом»? В маске скота? – не понял Петр и невольно засмеялся.

А Птича поняла сразу. Парень на том конце спросил про кота! Можно ли ему приехать со своим котом.

Она зажала рот рукой, чтоб не слышен был ее смех.

– Нет, не в виде скота, – терпеливо пояснил говорящий, – а со своим котом. Он не любит один быть, сердится. Он любит на свежий воздух… Родители поехали на дачу, а он захотел со мной остаться. А теперь я поеду за город, а ему в духоте сидеть. Несправедливо. Он разозлится.

– Конечно, можно с котом! Конечно, – горячо отозвался Петр, широко улыбаясь. Договорились.

Я вас буду ждать.

Почему-то разговор о коте совершенно избавил Птичу от подозрений по поводу того, что звонил Петру подосланный Славиком агент.

– Ну – ничего себе! Тебя бог любит! – воскликнул Петр, закончив разговор. – Ты прости, я не стал ему говорить, что ты здесь и жива-здорова. Подумал: вдруг это Славик развлекается. Кто его знает. Ищет тебя наверняка. Посмотрим на парня, на доказательства его, решим.

– Я тоже так подумала, представь! Мне аж плохо сделалось. А потом, когда тот про кота спросил, отпустило. Это не Славин партнер. Тот таких чудаков и близко не подпустит.

– Мы с тобой и мыслим одинаково! – с грустной улыбкой вздохнул Петр. – Меня тоже именно кот обнадежил. Ну что ж! Парень обещал прибыть часа через полтора. Дождемся. Посмотрю на него. На его материалы. Если внушит доверие, привезу сюда. Поговорим.

Теперь оставалось одно: звонить сестре. Звонить и пытаться помочь что-то склеить, если действительно она что-то каким-то образом видела в тот злополучный день.

Ухищряться с сестрой Птича не умела. Она знала, что спросит, как дела, скажет, что Петр приехал… А там видно будет.

Она решительно нажала на кнопку вызова, и Рыся тут же отозвалась, очень оживленно и радостно.

– Птичуша! А я только собиралась тебе позвонить! Как ты? Что нового?

Сестры не говорили друг с другом несколько дней. Но столько всего за вчерашние сутки произошло, что непонятно было, с чего начать.

С этого Сана и начала:

– Рыся, столько всего случилось. С чего начать, не знаю. Ну, про себя я потом… Все хорошо. Даже очень. За меня не волнуйся. Но вот… Я о тебе. Сюда, на дачу, Петя приехал. Прилетел из Швейцарии и приехал сюда, потому что найти меня не мог. Он этого номера не знал. Еще чудо, что нашел меня, потому что я как раз была у Генки. Мы машину увидели Петину, как она к нам едет, Генка побежал и сказал…

Птича тараторила, чтобы заполнить жуткую пустоту на другом конце провода. Но что-то уж очень там тихо… Разъединилось?

– Алё, Рыся…

– Я тут, – отозвалась сестра. – Он сказал, зачем приехал?

Все она знает. Все она видела. Это Сана поняла с тоской.

– Да, он сказал. Он мне все рассказал, Рысенька. Он думает, что ты знаешь. Тебе кто-то позвонил? Тебе что-то наговорили?

– «Весть летит со всех сторон, Лысый, лысый Джакомон», – процитировала сестра стишок из их любимой детской сказки про Джельсомино в Стране лжецов. – Да, Птич, мне позвонили. Вернее, позвонила… Одна гадина. Но я к тому времени все знала и мне, в общем-то, было на этот звонок плевать с высокой горы. Главное – другое. Он там? Тебя попросил позвонить… Трус…

– Нет, Рысь, он не трус, – вступилась сестра. – Он сам много раз пытался, ты же с ним не говорила. А он хочет все объяснить. Сам. Но у него не получается. Понимаешь?

– А что тут объяснять? Он тебе все-все сказал? Про все свои похождения?

– Да. Мы долго говорили вчера. Он мне рассказал, в чем виноват перед тобой. Он очень боится тебя потерять. Очень. Он очень жалеет о том, что так произошло.

– А ты его защитница? – горько установила Рыся.

– Нет. Я – твоя защитница. И Петю я люблю. Я хочу, чтоб ты его простила. Вот что.

Птича вдруг сама поняла, чего она очень сильно хочет: чтоб сестра с мужем помирились, чтоб все стало как раньше.

На том конце раздались всхлипывания.

Рыся плакала.

И почему-то это внушило Птиче какую-то надежду.

– Не плачь, – попросила она на всякий случай.

– Передай своему Пете (имя было произнесено особенно иронично), передай своему ненаглядному Пете: я все видела. То, что эта его сука звонила, это все детский лепет. Я с ней так поговорила, что она скорей яду выпьет, чем решится мне еще раз звонить. Она думала, я цветочек из гербария. Или, как там, вобла сушеная… Недооценила… Но с ней – фиг. А вот другое – передай: я была в мастерской и все видела.