Читать книгу - "Греховная страсть - Эми Хэссинджер"

Элазар был молодым, на его коже, которая стала серой, не было ни морщинки. Та же самая белая пудра покрывала руки и ноги, ноздри и веки и местами была видна на щеках. Мириам подавила еще один приступ тошноты.

— Элазар, — сказал Иешуа так, как будто пытался разбудить уснувшего ребенка. — Элазар, ты нужен своим сестрам.

Веки вздрогнули.

— Ох, — выдохнула Марта, отскочив в сторону.

Глаза открылись и замерли — они начали оживать: сначала он стал вращать ими, моргать, обводить всех взглядом, Мириам из Бейт-Ании, которая целовала ему руку снова и снова, тихонько вскрикнула.

Мириам приблизилась. Она видела рождение трех своих сестер, поэтому знала о восторге и радости, которую испытываешь, наблюдая за появлением новой души на свет. Это нисколько не отличалось от чуда рождения. Элазар моргал и смотрел, как все новорожденные, и казался таким же беспомощным и слабым. Он молча двигал губами, не издавая ни звука. Казалось, что он не может поднять ни руку, ни ногу, ни голову. Все, что указывало на то, что он вновь ожил, — это его движущиеся глаза, голубые, как вода в озере.

Марта целовала сандалии Иешуа.

— Спасибо, — бормотала она. — Спасибо.

Кефа опустился на колени в страхе и благоговении. Все, глядя на него, тоже опустились на колени, склонив головы перед лицом чуда восстания из гроба. Иешуа произнес благодарственную молитву, как делал это перед и после каждого чуда, которое он совершал. Мириам слышала в его голосе ликование и гордость.

Прошло время, прежде чем Элазар смог заговорить, и еще больше, пока он смог подняться, поэтому они провели весь день здесь, возле гробницы, ожидая, когда все они смогут продолжить путь: подняться на гору и вновь войти в город. Мужчины от нетерпения суетились. Они говорили о чуде, как о победе, и воображали, с каким триумфом войдут в Бейт-Ания следом за Иешуа и Элазаром.

— Все сбегутся, чтобы посмотреть на чудо! — возбужденно восклицал Андреас.

— Все сомневающиеся теперь уверуют! — провозглашал Кефа. — Они будут бессильны рядом с нами! Славься, Господи!

— А когда мы войдем в Иершалаим, — добавлял Леви, — вместе с Элазаром, кто сможет остановить нас? Мы — как народ, который шел вместе с Моисеем через Красное море!

— Элазар не пойдет в Иершалаим! — раздраженно сказала Мириам из Бейт-Ании. Она приподняла голову Элазара и поддерживала его за плечи, она укачивала его, а Марта напевала какую-то мелодию и умащивала его ноги соком алоэ, который был оставлен внутри гробницы. — Забудьте об этом. Он останется дома с нами.

Она действительно была невероятно красива, это была правда. Ее темные глаза и резко очерченные скулы производили впечатление чего-то дикого, животного и необузданного. Как она отличалась от своей сестры! Марта была такой спокойной, такой правильной, рассудительной, в то время как Мириам из Бейт-Ании была резкой и опасной, как огонь. Какой же была их сестра? Была ли она столь же прекрасной и страстной, как Мириам? А может быть, она была правильной, как Марта? Любил ли ее Иешуа?

Мириам посмотрела в сторону вновь собравшейся семьи. Иешуа ушел, чтобы помолиться. Йохана и Сусанна отправились на поиски воды. Шломит сидела одна, бессмысленно улыбалась чему-то, как обычно, вне шумной и галдящей толпы. Душу Мириам обуяла печаль. Она устала, испытывала голод и жажду.

Она должна была быть благодарна, ей было чему радоваться: вскоре они будут в Иершалаиме, она надеялась найти там свою семью. Иешуа нес свою благую весть, и люди присоединялись к нему. Мужчины буквально дрожали от возбуждения, предвкушая свой торжественный вход в новое Царство, восстановление справедливости и мира в стране. И, конечно, этого последнего чуда. Но она чувствовала себя опустошенной, полной мрачных мыслей и предчувствий. Воскресение Элазара, оживление мертвого тела было неестественным и пугающим. Он пребывал в покое, а теперь его подняли, разбудили, и он снова будет мечтать, испытывать разочарования и надежды, горести и радости, снова жить. Она не могла отпраздновать это событие, она не понимала его смысла. Ощущение величия сотворенного чуда, которое еще час назад наполняло ее, померкло. Она снова была самой собой, свободной от обуревавших ее демонов и, может быть, даже более беззащитной, чем раньше.

— Все станут травой, — прошептала она. Она поднялась вверх по склону горы, наблюдая за тем, как при каждом шаге из-под ее ног поднимаются вверх облачка пыли.

Глава IX

Несмотря на то что я объявила войну Беранже, я бы, скорее всего, отправилась к нему и рассказала все, что узнала от мэра, если бы не Мишель, которая приехала следующей ночью со своей бедой.

Уже несколько лет прошло с тех пор, как она вышла замуж. И она регулярно и очень подробно писала нам о своей семейной жизни: как они живут, как нравится ей вести собственное хозяйство в собственном доме, как она распоряжается деньгами, которые приносит ее муж, сколько времени она уделяет своим куклам и как потом продает их на рынке. Из всех этих писем мы делали вывод, что Мишель счастлива в браке, поэтому и были так удивлены, когда она появилась у нас на пороге с мокрыми и красными от слез глазами и в одежде, мокрой от дождя. Мама сразу же посадила ее перед камином, дала ей сухую одежду и принесла горячего бренди. Мишель сделала несколько глотков и поведала нам свою историю.

У Жозефа была очень тяжелая работа и очень плохой хозяин. Он очень часто задерживал, а то и не выплачивал жалованье вовсе. Мишель, которая уже потеряла одного ребенка, уговаривала его вернуться домой, уверяя, что он всегда сможет найти работу на фабрике. Но Жозеф упирался, объясняя, что не может вернуться, ничего не добившись на новом месте, ведь он потеряет всякое уважение у жителей деревни. Мишель уже была беременна вторым, и вот, после целого месяца споров и уговоров, в страхе потерять второго ребенка Мишель убежала, пока Жозеф был на работе.

Мама разозлилась на нее:

— Как ты могла так поступить? Если ты боялась потерять ребенка, как могла ты одна отправиться в дорогу по этим горам и холмам? Это же очень опасно и рискованно.

Мама отправила Мишель в одну из комнат, уложив ее в постель и оставив камин гореть. И всю ночь ходила вокруг нее, то поднося ей горячий бренди, то растирая маслом живот, пока не убедилась, что Мишель наконец-то согрелась и успокоилась.

Жозеф приехал к нам на следующее