Читать книгу - "Её Сиятельство Графиня - Лика Вериор"

Что же, такова жизнь. Случаются огорчающие вещи, но пока… Пока всё было прекрасно, и Лев собирался растянуть это «прекрасное» на подольше.

Катерина чувствовала себя хозяйкой вечера. Они пригласили в основном друзей — её и его, потому не было смысла скрывать отношения. Будущая Толстая — она, в отличие от Льва, в это верила — не стеснялась показывать привязанность. Лев же стоял в сторонке вместе с Демидом, изредка награждая тех или иных гостей вниманием.

Лизавета, как и обещала, прибыла с братом. Лев тут же поспешил навстречу, поймав смурый — наигранно смурый, как понял опытный писатель — тёмный взгляд. Илья Мирюхин, очевидно, нацепил роль цербера. А ведь последний раз Лев видел его ещё безбородым юнцом! Эк возмужал! Восточный красавец!

Демид сразу заметил Лизу, словно у него имелось какое-то связанное с ней чутьё. Она выглядела совершенно чудесно в бардовом расшитом русском платье. Платок её и вуаль — сегодня светлые — удерживал венец. В нём блестели чёрные ониксы и французский гагат — искусно гранённый, отчего, казалось, он скрадывал весь свет. При взгляде на Лизу сердце наполнялось неописуемой гордостью за русскую культуру, одевшую женщин так величественно и так чарующе сдержанно.

Как прекрасно она была, степенная; не идущая — плывущая по паркетному полу.

Демид засмотрелся, но не он один — отчего такое зло взяло, что в глазах потемнело.

Спокойно!

Не твоя она. Сам решил.

Спокойно!

Высокие столики — чтобы дамам в неудобных платьях не приходилось садиться или вставать каждый раз, как понадобиться отойти на разговор, прогулку или потанцевать — играли Демиду на руку. Он всем весом опёрся на стол и смуро следил за тем, как к графине подходит то один, то второй, то третий жаждущий с ней разговора. Покуда с Лизой был Мирюхин, Демид чувствовал себя почти спокойно, но тот вдруг совершенно безответственно оставил её — ушёл на разговор с незнакомым тюрком, товарищем Льва.

— Поди к Лизе, — буркнул Демид Льву, когда очередной кавалер излишне задержался у стола графини. Лев даже и не поверил услышанному поначалу. Ладно, слуг посылал, но чтобы хозяина вечера?

— Шутишь? Сам поди!

— Не могу, — процедил князь.

— Чего это?

— Нога болит.

— Ты кому брешешь?

— Иди давай!

— И что мне ей сказать? Извольте не злиться, тут один хрыч недоволен вашему общению с другими хрычами и меня подсылает их от вас, аки мух назойливых, отгонять?

— Не ёрничай. Справься о вечере — всё. Иди!

Лев закатил глаза, но просьбу выполнил — ему вовсе было нетрудно, даже весело — пошёл к Лизе. Демид со стороны понаблюдал за их коротким разговором. Вскоре Лев вернулся, довольный, снова встал рядом с князем.

— Мог и подольше, — отметил Демид.

— Она не в духе.

— Что-то случилось?

— Потише, потише, беспокойный отец. Не знаю. Со стороны всё с твоим цветочком ладно.

— И как понял тогда, что не в духе?

— Наитие, — не выдержав столь дотошного собеседника, Лев поспешил к Мирюхину и турку — там и остался.

А Лиза снова была не одна. Демид оглянулся, размышляя, кого бы подослать к ней в этот раз. Мимо пробежала Катя, но он не успел её поймать, потому оставалось лишь молча следить со стороны.

Может, он накручивал себя, но собеседник Лизе не нравился — как-то нервно она сжимала сложенные на столе кулачки. Изредка она опускала плечи — устала. Озиралась. Кажется, разговоры её утомили. Наверняка хочет домой.

А собеседник всё не уходил. Очередной жених. Демид вспомнил, как удивился, узнав о смерти Фёдора. Раньше бы эта новость не прошла мимо него, но пообещал себе не узнавать о графине — и не узнавал. Может, зря? Овдовев, Лиза стала мишенью, и Демиду вовсе не хотелось, чтобы вокруг неё ошивались голодные до её состояния стервятники. Кто знает, может, кто и сможет окрутить девицу, а может — подлостью заставит выйти замуж. Лизавета — обеспокоенная вопросами чести — наверняка бы могла стать жертвой шантажа, а подставить её, скомпрометировать… Это всё совсем несложно, было бы желание.

Достаточно ли о ней заботятся? Вон, тот же Мирюхин, казалось бы — он здесь, чтобы присматривать за Лизой, но едва ли он хоть раз глянул в её сторону! В состоянии ли он уберечь её от опасностей придворного мира? Демид сомневался.

В этих мыслях он и не заметил, как ноги — отчего-то сейчас обе совершенно здоровые — понесли его к графине. Он осознал происходящее, только когда удивлённый голос Лизы ворвался в его сознание:

— Ваша светлость?

Откашлялся. Кивнул почтительно.

Собеседник Лизы обернулся и, наткнувшись на тяжёлый взгляд оловянного солдатика — поспешил распрощаться.

— Как ваше здоровье? — спросила Лиза едва слышно.

— Бывало лучше.

— Как вы… — она замолчала. — Просто — как вы, ваша светлость? Это наш первый разговор с момента вашего возвращения.

— Бывало лучше, — повторил Демид. Он не смотрел на графиню — разглядывал её сжатые кулачки в ажурных перчатках. Казалось, подними он взгляд — и тут же наткнётся на её ответный, не удержанный вуалью, проницательный, укоризненный.

— Простите, что не попрощался тогда.

— Я была зла. И обижена, — сообщила дрожащим голосом.

Князь всё же посмотрел ей в лицо. Ошибся — вуали не пропускали ни чёрточки: глухая стена, сокрывшая от Демида все чувства Лизы.

— А сейчас?

— Сейчас — нет.

— Отчего же? Я не подходил к вам всё это время…

— У вас, полагаю, были на то веские причины.

— Вы слишком добры.

— Отнюдь.

— И не спорьте, — Демид вымученно улыбнулся. В душе разгорался пожар — им овладели чувства, жажда действовать, но как действовать? — он не мог разобрать. Оттого просто стоял, напряжённый, едва дышал. — Так вы не злы на меня больше?

— Нет. Я благодарна.

— За что же?

— Что вернулись живым.

Сердце Демида замерло. Он — давно уже не юнец, ощутил, как краснеет от её прямого, честного ответа. Что бы значили её слова? Он ей дорог? С чего бы ей ждать его живым?

— Вы были в плену? — решил о сменить тему.

— Нет.

— Я слышал иное…

— В плену — я не была. А то, что было — пленом назвать нельзя. А вы? Были в плену?

— Что же… ответ такой же, — Демид вдруг улыбнулся — впервые за долгое время искренне. — Для плена — слишком праздные деньки.

— Не всем так везёт.

— Не всем, — кивнул Демид. — Расскажете про ваш «не плен»?

— Возможно однажды, — по голосу было слышно — она улыбнулась. — Я рада, что вы подошли.

Очередное обезоруживающее