Читать книгу - "Три сестры: Вера - Ирина Михайловна Комарова"

хотя мне Софья Николаевна намекнула… – Он бросил быстрый взгляд на мальчишек и пожал плечами: – Ну, ты сама понимаешь.

– Господи, что там еще я должна понимать? Что тебе мама наговорила?

– Ну, я этот вопрос не хотел поднимать, но если ты так… ничего особенного, только то, что она запретила тебе мужчин домой приводить.

– Каких мужчин? – окончательно растерялась Вера.

– Вот только не надо дурочкой прикидываться! Сама жаловалась, что денег у тебя не было. А если женщина ночевать домой не приходит, то это о чем говорит?

– Я фигею с этого зоопарка! А про ночные смены на хлебозаводе вы с мамой слышали когда-нибудь? Да мне некогда было о мужиках думать, я после смены на заводе еще одну смену домработницей у матушки отпахивала! Хорошо еще, что мальчишки по дому помогали, и то я полумертвая до постели добиралась!

– Вера, перестань кричать. Я же сказал, что не собираюсь ворошить прошлое, хотя ты могла бы вести себя поскромнее. В конце концов, то, что сейчас происходит, на ночную смену совсем не похоже.

– Что? Ты о чем?

– О том, что, пока вы жили с твоей матерью, это было еще более или менее прилично – ну, поругались, ну, разбежались на время, с кем не бывает? Но сейчас-то? Сейчас ты живешь с Павлом, и как, по-твоему, я должен это объяснять нашим знакомым?

– То есть ты сейчас что? – Она задохнулась от ярости. – Ты сейчас хочешь сказать, что я…

– Я ничего не хочу сказать, я не собираюсь обсуждать эту тему. Я просто напоминаю тебе, что тебе тоже есть за что попросить у меня прощения.

Хотя нелепые обвинения чуть ли не в проституции обидели и возмутили ее, но это было так – легкая рябь на воде. А вот когда Сергей намекнул на то, что она спит с Павлом, Вера пришла в настоящее бешенство. Это было странно и нелогично, но сама мысль, что она должна просить прощения за эти чудесные двое суток, оскорбила ее до глубины души. Вера на мгновение прикрыла глаза и сделала глубокий медленный вдох:

– Все. Я не хочу больше ничего слышать, не хочу тебя видеть. Убирайся.

– Самая умная, да? Или надеешься, что Пашка на тебе женится? Дура! Кому ты нужна с двумя-то детьми? И я тебя уговаривать больше не буду, подумаешь, принцесса какая! Если завтра сама не вернешься, значит, будем разводиться. Только на деньги мои рот не разевай, развод будет на моих условиях, поняла? Я таких зубастых адвокатов найду – они твоих с потрохами, не разжевывая, проглотят! Нищая уйдешь, поняла! Всю жизнь будешь на своем хлебозаводе в ночную смену пахать и пособия клянчить! А захочу, еще и мальчишек отсужу! Сама говоришь, ты им сосиску одну на двоих делишь, а у меня хоть голодать не будут! Так что думай, дорогая, думай! Думай быстрее, пока я еще согласен принять тебя обратно!

Он резко развернулся и вышел из комнаты. Через мгновение громко хлопнула входная дверь. Володя вышел в коридор, вернулся и тихо сказал:

– Он ушел.

Подошел к матери, сел рядом и уткнулся лбом ей в плечо. Павлик пристроился с другой стороны, и Вера обняла его за плечи. Несколько минут все трое молчали, потом Павлик всхлипнул:

– Зачем вы поругались? Почему мы не можем вернуться? Я хочу домой, я хочу жить в своей комнате и чтобы все было как раньше!

– Как раньше не получится, маленький. – Вера рассеянно чмокнула его в макушку. – К сожалению, теперь все будет по-другому.

– Хуже? – серьезно глядя на нее, спросил Володя.

– Куда уж хуже, – невесело усмехнулась она. – Будем надеяться…

– А я не хочу по-другому! – окончательно расплакался Павлик. Он вывернулся из-под ее руки и вскочил. – И хуже не хочу! Я хочу, чтобы вы с папой были вместе, а вы ругаетесь!

Мальчик топнул ногой, развернулся на месте, неприятно напомнив недавнее, точно такое же движение отца, и бросился в комнату, захлопнув за собой дверь.

– Сегодня, похоже, день хлопающих дверей, – пробормотала Вера.

– Он еще маленький, – пожал плечами Володя. – Ему трудно понять.

– Да. – Вера помолчала, потом посмотрела на старшего сына: – Володя, ты это серьезно? Насчет теплотрассы?

– Ну, это же я для него сказал, чтобы он не рассчитывал… а так, чего я не видел на этой теплотрассе? Ты ведь… ты не собираешься к нему возвращаться?

– Не собираюсь. Но он прав, нам придется тяжеловато.

– Мам, я тут подумал, если совсем денег не будет, я ведь могу работать пойти… не по-настоящему, конечно, а так, подрабатывать. Ну там, машины мыть или грузчикам на рынке помогать. Я ведь сильный и могу говорить, что мне уже четырнадцать – кто проверять будет?

– Надеюсь, что до этого не дойдет. Говорить-то ты можешь все, что угодно, но на самом деле тебе все равно только двенадцать. И тебе еще учиться и учиться.

– Но ты ведь тоже начала работать еще в школе?

– Тоже мне работа – полы в подъезде мыть! И мне все же не двенадцать лет было, а полных шестнадцать. Вот и ты до шестнадцати подожди.

– Мама, а если у дяди Паши попросить?

– Что попросить?

– Чтобы он помог. Ну, я не знаю, денег у него в долг взять? Такой длинный долг, вроде ипотеки, только наоборот. На шесть лет или там на семь, для верности. А я, как работать начну, отдам ему. И за эту квартиру тоже отдам. Дядя Паша не жадный, он согласится.

– Он не жадный, – осторожно подтвердила Вера. – И вообще хороший человек. Как ты считаешь?

– Очень хороший. Он вообще классный – столько всего знает, и в волейбол играет здорово, и в компьютерах шарит, с ним интересно всегда… – Володя осекся и, отвернувшись в сторону, неловко сказал: – Еще он тебя любит.

Вера закашлялась и, тоже глядя в сторону, спросила:

– Глупости какие. С чего ты взял?

– Так видно же. Это Павлик маленький еще, он не понимает, а я-то уже разбираюсь. Только знаешь, мама… если он тебя замуж позовет, имей в виду, я против.

На Веру снова напал приступ кашля.

– Да я, собственно, и сама не собираюсь, – слегка покривила она душой. – И он ничего такого… А почему ты против?

– Так. Ни к чему это нам. И Павлик тоже не согласится.

– Да, Павлик, – погрустнела Вера. – Пойду, попробую его утешить.

– Как ты его утешишь? Ты же не собираешься к папе возвращаться.

– Ну, хоть пожалею…

До привокзальной пивной Павел не дошел – наткнулся на полуподвальную рюмочную и решил, что для его целей и это