Читать книгу - "Имя Кати - Павел Николаевич Губарев"

— Я забочусь о владелице. Хочу лучшей жизни для неё. И я согласен.

— С чем?

— С тем, что вызвать полицию — это лучший ход.

— Ну спасибо, утешил, — сказал Ани и набрал номер.

Знак или руководство?

Они стояли на обочине возле автомобильного моста уже двадцать минут. Катя начала мёрзнуть, робот дал ей свой пиджак. Ани нахмурился, но ничего не сказал. С малиновым беретом, в пиджаке на три размера больше, Катя походила на маленькое симпатичное огородное пугало.

— Чёрт, почему бы нам не подъехать в отделение? Морозим задницы почём зря, — сказала Катя.

— Не знаю. Они сказали срочно останавливаться и ждать их, — пояснил Ани. — Больше ничего не сказали.

— Поли-и-иция, — задумчиво сказал робот и улыбнулся.

— А почему вы… то есть, почему ваш предыдущий владелец попался? — спросила Катя.

— Кстати, да, — сказал Ани. — Вы вот нам обещаете привольную жизнь, а хозяина защитить не смогли.

— Николай Васильевич играл в большую игру по крупным ставкам. Стал слишком заметен, да и небрежен. Игнорировал мои советы. Я предупреждал его о рисках, но он действовал на своё усмотрение. По моим собственным оценкам, можно убивать трёх человек в год в Москве, при этом вероятность попасть за решётку будет не больше риска быть сбитым, переходя дорогу.

— Целых трёх человек! — сказал Ани. — Роскошная жизнь!

Катя отвернулась от робота. У обочины остановился фургон.

— Добрый вечер!

Полицейские представились и назвали фамилию Кати и Ани. Ани увидел своё полупрозрачное отражение в очках полицейского: в уголке оправы мигал красный огонёк, обозначая, что идёт запись. Всё: теперь его жизнь и жизнь Кати зависит от закона. Неприятно, но холодное прикосновение клещей бюрократии всё же лучше, чем липкие пальцы криминальной шпаны.

— Да, это мы, — сказал Ани.

— Этот робот? Перемещаться самостоятельно может? Проследуйте в машину, пожалуйста.

Полицейский указал на фургон. Ани молча кивнул и пошёл, куда указали. Катя вздохнула и тоже направилась в ту сторону. Робот сложил руки за спину и последовал за ними.

Ани почувствовал толчок и упал на бок. Вставая, он увидел, как робот в два шага подбегает сзади к полицейскому, который шёл спереди, выхватывает у него пистолет из кобуры, бьёт рукояткой по голове. Разворачивается, передёргивая затвор, и стреляет в руку полицейскому, шедшему сзади. Ани поднялся. Робот прошёл мимо него, опять чуть не сбив с ног, и содрал с раненого полицейского очки.

— Нет! — крикнула Катя. — Стойте!

Робот замер.

— Вы что делаете?!

— Я добыл оружие. Оно нам понадобится.

— Мы же хотели сдаться!

— Это ваш брат хотел. Вы не хотели.

— Я хотела!

— Это он позвонил в полицию. Вы ничего не сказали.

— Но я вздохнула!

— Именно. Разве вздох — это выражение согласия?

— Это знак покорности, идиот!

Полицейский с простреленной рукой застонал, Катя покосилась на него.

— Это знак, но не руководство к действию, — вежливым тоном возразил робот.

— Что?! — Катя от возмущения забыла про раненого. — Как это знак не руководство?

Полицейский снова застонал и зашевелился. Катя подбежала к нему, полицейский рыкнул схватил Катю за кроссовок. Катя взвизгнула и попыталась высвободить ногу, но тот не отпускал. Робот подошёл и прицелился в полицейского.

— Не стрелять! — крикнула Катя.

Робот убрал пистолет за пояс, нагнулся и коротким, жутким движением ударил полицейского по голове. Голова полицейского дёрнулась, и тот потерял сознание.

— Не трогай полицию! Ты сдурел?

— Я действую самым рациональным образом.

— Каким рациональным образом? — заговорил наконец Ани. — Мы сдавались! Мы зачем звонили в полицию?

— Это вы звонили в полицию, — вежливо склонил голову робот. — Но я не вам подчиняюсь. Я действую во благо Катерины. Поэтому использовал ситуацию по своему усмотрению.

— В какое её благо? Она тоже хотела сдаться! — сказал Ани.

— Я же вздохнула!! — всплеснула руками Катя. Длинные рукава чужого пиджака делали её жесты комичными. С её головы слетел берет, а волосы растрепались. Робот присел и стал вытирать испачканную кровью руку о рубашку полицейского, продолжая спокойно разговаривать и вежливо улыбаться Кате:

— Тут мы возвращаемся к уже высказанному мной аргументу. Знак — это не руководство к действию. Представьте, что вы едете по трассе, на трассе знак: «Максимально разрешённая скорость — 50 км/ч». Это руководство к действию?

Робот нагнулся и вытащил пистолет из кобуры полицейского.

— Нет, не руководство, — сказала Катя.

— Вот и вздох не руководство к действию, — сказал робот. — Извините, Катерина, вас немного забрызгало кровью.

Он вытащил из нагрудного кармана белый шёлковый платок в синий горошек, ловко стёр кровь с Катиных кроссовок и ног, скомкал платочек и отшвырнул в сторону, будто тот был одноразовой салфеткой, а не дорогим аксессуаром. Забрызганными были, впрочем, не только кроссовки, но и платье.

— Я немедленно почищу вашу одежду, как только вы мне разрешите отвезти вас в безопасное место. Кстати, замечу, у нас не так много времени…

— Нет, — сказал Ани. — Мы опять вызовем полицию и сдадимся. Иначе получится, что мы заманили этих двух в ловушку, чтобы отнять оружие.

— Новые полицейские сперва будут стрелять, — сказал робот, — а потом разбираться. Я предлагаю бежать.

Катя поколебалась несколько секунд.

— Бежим, потом решим, что делать, — сказала она.

— Да чтоб вас! — сказал Ани.

Внутренние обстоятельства

В особнячке были приятные полосатые обои и крашенные в бежевый деревянные наличники. Робот, как и обещал, отмыл Катино платье и повесил его сушить возле батареи, завернув Катю в верблюжий плед. Отопление в особнячке было автономным — газовым, Катя такого никогда не видела. Она долго смотрела через окошечко на огонёк внутри котла и прислушивалась к бульканью в батареях.

Брат и сестра нашли в комодах несколько предметов непонятного назначения. Повертели и положили на место. Ани подумал, что здесь была пыточная комната. Катя решила, что здесь было место для свиданий. Оба не стали делиться догадками друг с другом.

Как ни странно, незнакомый интерьер их быстро успокоил. У Ани перестали дрожать руки, а Катя так и вовсе через десять минут чувствовала себя как дома. Видимо, что-то было в этих стенах, в этих тонах и линиях, ритме