Читать книгу - "В твой гроб или в мой? - Жаклин Хайд"

Вот тебе и особенная. Живот сводит при виде этого, и иррациональная ревность разливается по всему моему существу.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что пришла сюда пешком? — бормочет Влад, глядя на нее.

Она хихикает, и у меня возникает странное желание спуститься туда и вырвать ей волосы. Все катится под откос. Она полна дерьма. Я смотрю на ее туфли-лодочки от Джимми Чу и сумочку, закатывая глаза. Пришла сюда пешком, черт возьми.

Я спускаюсь вниз, мне не нравится, что Влад все еще позволяет ей прикасаться к себе.

— Чем это пахнет? — громко выкрикивает парень постарше, отвлекая мое внимание от бимбо53-Барби на руке Влада.

Но прежде чем кто-либо успевает сказать еще хоть слово, из багажа мужчины, который он держит рядом, доносится резкое тявканье.

Мужчина смотрит на меня, и его брови поднимаются до линии волос, такое выражение остается на его лице, когда он поворачивается к Владу.

— Мы можем поговорить с менеджером? Мне нужно знать, где его выгуливать. На веб-странице не было никакой информации. — собака лает громче, и мужчина поднимает багаж повыше. — Ш-ш-ш, Фифи!

Дойл появляется из бокового входа, пытаясь куда-нибудь направить мужчину.

— У нас можно останавливаться с собаками? — Влад огрызается, его рука все еще обвивается вокруг бимбо-Барби.

Я не знаю, как кто-то мог услышать его вопрос из-за собачьего лая, флирта и общей паники, но все замолкают.

Дойл моргает и хмурит брови.

— Так и есть.

Влад делает свое обычное сердитое лицо.

— С каких это пор?

— Почему бы нам не обсудить это, когда гости разместятся? — говорит Дойл, выглядя так, будто над его головой только что нависла супергрозная дождевая туча.

— Очень хорошо, — Влад прочищает горло и поворачивается к женщине, прежде чем протянуть ей носовой платок из своего кармана. — Позвольте мне.

Его темноволосая голова склоняется над ее платиновой, и мое сердце уходит в пятки.

Когда мы впервые встретились, я, определенно, не получила такой прием, и она выглядит так, будто ограбила гардеробную Кейт Миддлтон54.

Он смотрит ей в глаза, что-то бормоча и улыбаясь. Она замирает, и мне хочется блевать.

Я кусаю губы, расстроенная, и, не желая досматривать остальное, разворачиваюсь и направляюсь обратно в нашу комнату. Наша комната. Господи. Он не твой, Обри. Никаких обязательств. Ты уезжаешь через несколько дней.

Я хватаю телефон, чтобы отправить сообщение Бернадетт, а затем иду за своим пальто. Немного свежего воздуха не помешает, и это поможет отвлечься от ревности. Плевать, если он влюбится в эту пустышку.

Я мысленно качаю головой, осуждая себя. Смехотворно, что я вообще так ревную, не говоря уже о нытье из-за какой-то горячей цыпочки, приехавшей в его отель. Как только закончится вся эта история с торжественным открытием, мне придется вернуться домой и разобраться со своей жизнью, не говоря уже о травмирующем прошлом с Чедом. Я не должна беспокоиться о том, с кем Влад общается в своем собственном доме.

Может быть, хорошо, что она появилась? У меня есть твердый план достичь десятого55 размера в течение следующего года с помощью кексов и мороженого. Влад может не оценить это, если та барби хоть немного в его вкусе.

У меня никогда не будет такого размера, как у нее.

Я просматриваю фотографии, которые мы сделали вчера, и мое сердце болит от мягкой улыбки в его глазах. Как глупо. Но так будет лучше. Всему хорошему приходит конец.

— Обри?

Я оборачиваюсь и сталкиваюсь лицом к лицу со своей проблемой. Он хмурится, как будто чувствует смятение, бурлящее в моем животе.

Я даже не могу встретиться с ним взглядом.

— Привет.

— Ты уронила это.

Он протягивает мне розу, и я внутренне вздрагиваю, поскольку мое лицо горит от смущения. Так держать, Обри. Я бормочу слова благодарности и неловко беру ее, хотя мне хочется швырнуть цветок на землю и растоптать. Совершенно не рационально. Вместо этого я натягиваю на лицо улыбку.

— Я полагал, что ты спустишься к завтраку? — спрашивает он, глядя в конец коридора.

— О, думаю, я просто перекушу у себя в комнате. Ты, кажется, очень занят этим утром.

Он складывает руки на груди.

— В чем дело?

— Ни в чем.

Я хмурюсь и отступаю назад, про себя желая, чтобы он просто вернулся к бимбо-Барби, чтобы мне не пришлось объяснять, насколько ревнивой и неуверенной я себя чувствую.

— Что-то не так.

Он оглядывает меня с ног до головы, как будто пытаясь понять, что выводит меня из себя.

— Разве у тебя нет важных дел?

Он разводит руками и хмурится, как будто я веду себя странно.

— Я занимаюсь ими прямо сейчас.

Я знаю, что слишком эмоциональна, потому что недавно разорвала токсичные отношения. Но это не объясняет, почему меня так тянет к нему и почему я так реагирую, когда вижу его с другой женщиной. Он подходит ближе, и я защищаюсь от его близости.

Он заправляет мои волосы за ухо, и у меня перехватывает дыхание.

— Ладно, ну, ты же знаешь, что я скоро уезжаю, а у тебя сейчас много гостей, о которых нужно позаботиться, так что, возможно, самое время закончить это, — быстро бормочу я.

Его глаза расширяются.

— Закончить?

— Да. Знаешь, я не сильна в таких речах. Мы даже никогда не встречались, так что это была просто интрижка, верно? Боже, мне так жаль.

Если раньше мое лицо горело, то теперь оно превратилось в бушующий ад. На затылке выступили капельки пота, и мне захотелось уползти подальше и спрятаться.

— И откуда эти мысли? — спрашивает он, и я ерзаю на месте, что еще хуже, он сосредотачивает свое внимание на моих руках. — Обри?

К черту все.

— Возможно, я видела тебя обнимающим другую женщину, и немного приревновала.

— Ревнуешь? Ты избегаешь меня, потому что приревновала к женщине с руками-осьминогами?

Он моргает, как будто до него доходит какое-то осознание.

— Роза.

Я фыркаю. Это было нечто большее. Выглядело так, будто он собирался ее поцеловать, поэтому я и отвернулась, когда он улыбнулся и что-то шептал ей.

— Дойл вручил ей розу, когда она вошла в дверь, — ярость медленно расползается по его лицу. — Ты видишь, как я гоняюсь за этой ведьмой по всему замку?

Мои плечи нервно приподнимаются.

— Нет?

— Ты видишь, как я умоляю другую женщину остаться со мной?

Он притягивает меня к себе, и я не делаю ни малейшего движения, чтобы остановить его. Мои глаза прикованы к его глазам, пока они говорят мне все те грязные вещи, которые он хочет со мной сделать. Мое идиотское тело полностью