Читать книгу - "А счастье пахнет лавандой! - Бернадетт Стрэхн"

— Иви, ты можешь говорить с красивым Йоркским акцентом[16]? — кричала Мередит в трубку.

— Могу я делать что? Извини, пожалуйста, Мередит, не могу разобрать, что ты говоришь, тебя едва слышно из-за какого-то ужасного шума. Что там происходит? — Казалось, что в конторе ревет обезумевший морской лев.

— Это всего лишь Барри, строит из себя умирающего лебедя. Откашляйся же ты, в конце концов! Он специально меня дразнит. Так что, как насчет акцента? Сможешь?

— Йоркский? Да. — Иви почувствовала уверенность. Она присутствовала на съемках «Кес», и звукорежиссер был восхищен ее Йоркским акцентом.

— Это хорошо. Значит, ты получаешь озвучивание.

— Я никогда раньше не озвучивала. Ты уверена, что… — Иви не договорила из-за грохота в трубке. — Что там такое?

— Это Барри грохнулся для пущего эффекта. — Мередит, казалось, разозлилась. Немного покричав на Барри, она вернулась к ее вопросу. — Завтра, в полдень. Подойди в «Миракл Саунд Студио», Литл-роуд, четырнадцать. В Сохо. Попроси Дерека. — Мередит остановилась. — О черт! Он стал какого-то странного цвета. Барри, мерзавец, не умирай!

В трубке наступила мертвая тишина. Иви оставалось только надеяться, что такая же тишина не нависла и над бедным Барри. Не хватало ему войти в историю как жертва шоу-бизнеса.

В озвучивании Иви видела много подводных камней. Она понимала, что это должно было бы быть просто — говори себе в микрофон, и все. Однако многие актеры так страдали после озвучиваний, что начинали пить по-черному после той камеры пыток, которой начинала казаться им звуконепроницаемая будка.

Иви смущало в этой работе то, что работать-то практически было не с чем. Большинство рекламных сценариев содержали не больше двух строчек, а Иви давно привыкла к репетициям в течение нескольких дней, когда она вместе с режиссером билась над созданием характера, и в результате эти сокращенные до минимума строчки заводили ее в тупик. Она часто слышала от других, что ты либо можешь это делать, либо нет, и вот в скором времени ей предстояло выяснить, в каком из двух противоположных лагерей она находится.

Для тех, кто умел это делать, были готовы горы денег. Она встречала массу актеров, которые хвалились, что преуспели в озвучивании, но на поверку оказывалось, что это как раз те, кому озвучивание не предлагают. Актеров, которые в этом участвовали, мало заботило внимание окружающих: они обычно были слишком заняты организацией жизни своего второго дома где-нибудь в жарком климате.

Иви радовала перспектива получения работы. Она постарается, как может, и посмотрит, что из этого выйдет. С ее обычным невниманием к мелочам, Мередит забыла сказать, будет эта работа на радио или на телевидении. На телевидении работа оплачивается выше, но, как бы то ни было, Иви был гарантирован гонорар в сто восемьдесят фунтов стерлингов за работу в студии. А это само по себе не так уж плохо.

Наряд для свидания был выбран и подготовлен уже за два дня до этого события. Иви и так и сяк крутилась перед зеркалом, изучая свой внешний вид с такой тщательностью, которая уместна разве что при судебно-медицинской экспертизе.

Она вся была в черном, выбранном отчасти из-за того, что в черном ты всегда кажешься стройнее, отчасти из-за его торжественности и отчасти из-за того, что вся одежда ее гардероба была черного цвета. Обтягивающая кофточка джерси с V-образным декольте привлекала внимание ровно настолько, насколько это необходимо для того, чтобы сексуальность не вызывала воспоминаний о витрине мясника. Она отлично сочеталась с удлиненной черной юбкой, тоже джерси, и, если немного прищуриться, казалось, что это один костюм. Ноги ее прекрасно себя чувствовали в паре остроносых замшевых черных ботинок, которые она отхватила на распродаже. (Да, конечно, ей не следовало тратить деньги на замшевые ботинки, если учесть, что она была безработной, но она это сделала.)