Читать книгу - "Страсть в жемчугах - Рене Бернард"

Один жгучий поцелуй превращался в другой, а за ним следовала еще дюжина. И у Элинор дыхание перехватило от вожделения, которое заставляло ее сердце биться все быстрее. Она истосковалась по Джозайе за три дня, и теперь не было в мире ничего, кроме него, кроме вкуса его губ и запаха его кожи…

А он на миг оторвался от ее губ и посмотрел на нее с несомненным желанием в глазах, таким неподдельным и необузданным, что она невольно застонала. В следующее мгновение ее ноги оторвались от пола, и она вдруг обнаружила, что Джозайя поднял ее на руки и понес мимо прикрытого мольберта к дивану на помосте.

– Мистер Хастингс!.. – воскликнула Элинор.

– Мне так нравится ваша официальность, мисс Бекетт. – Он поставил ее на ноги рядом с диваном, потом взял лицо в ладони и снова поцеловал. – Я никогда не устану слушать ваш голос, дорогая.

Он провел пальцами по ее шее, затем – по ряду маленьких пуговок на ее блузке.

«Он будет целовать меня без одежды!» – промелькнуло у Элинор, и она крепко схватилась за Джозайю, не уверенная, что ноги удержат ее. Она была так захвачена происходящим, что даже не слышала страстных стонов, вырывавшихся из ее груди.

Пуговки ее белой хлопковой блузки легко сдавались под его пальцами, и Элинор снова застонала, когда он спустил ткань с ее плеч и бросил блузку на пол. Она еще крепче обняла Джозайю и инстинктивно запрокинула голову, когда он стал целовать ее шею.

Джозайя же продолжал ее раздевать, а Элинор своими страстными стонами и вздохами выражала полную готовность к удовольствиям, призывая его взять все, что она могла предложить. Нетерпеливая и сладостная, она цеплялась за его плечи, чтобы сохранить равновесие, и ее глаза были закрыты в блаженной капитуляции.

Но настоящая капитуляция еще предстояла, и Джозайя намеревался смаковать каждое ее мгновение; Элинор же, судя по всему, тоже этого хотела.

Тут он коснулся шелка волос, вытащил ее любимые шпильки с бирюзой и беспечно бросил их на пол к ее ногам. Через несколько мгновений буйные медные кудри вырвались из узла, и Джозайя дар речи потерял при виде своей музы. Ее волосы походили на плотный шелковый занавес, и огоньки свечей с бокового столика превращали их в мерцающее золото, искрящееся в буйном танце света и цвета.

Разделавшись с блузкой, Джозайя обнял Элинор за талию, склонился над ней и стал целовать выпуклости ее грудей, одновременно обдумывая, как управиться с клеткой корсета. Наконец, чуть отстранившись от Элинор, он приподнял голову, чтобы оценить корсет, – так генерал обозревает поле боя.

Девушка хотела ему помочь, но Джозайя ее опередил – положил руки ей на талию, сделал одно быстрое движение – и планшетка щелкнула, освобождая Элинор из хватки корсета.

– Вот так! – Его улыбка светилась озорством. – Не стоит возиться со всеми этими крючками и ленточками.

– Вы… очень бесцеремонный человек.

– В ваших устах, Элинор, это комплимент. – Джозайя отбросил корсет подальше, чтобы потом не споткнуться об него, и повернулся к девушке. – Господи, как ты хороша! – прошептал он, распуская завязки на ее сорочке.

Грудь у нее была не слишком большой и напоминала два спелых персика с дерзкими сосками цвета красной глины. Отвердев, они, казалось, дразнили его ладони, и Джозайя осторожно водил вокруг каждого пальцами, в то время как Элинор стонала все громче и громче.

Как ни ясно было его зрение весь сегодняшний день, Джозайя не доверял своим глазам и потому хотел касаться Элинор как можно больше, чтобы запомнить ее пальцами на всю дальнейшую жизнь, полную тоски и ностальгии.

В какой-то момент он снова подхватил ее на руки и на сей раз посадил на диван – так чтобы она откинулась на подушки. Затем, опустившись на колени, расшнуровал ботинки Элинор, а потом стянул с нее шерстяные чулки.

– Джозайя!.. – Она попыталась высвободить лодыжку, но он не собирался отказываться от своих завоеваний.

– Ш-ш-ш!.. Я должен видеть твои прелестные ножки. Ба, да я не вижу в них ничего фермерского!

– Не может быть, что ты серьезно… – пробормотала Элинор, тяжело дыша.

Джозайя же, приподняв ее ногу, поцеловал лодыжку, и Элинор протестующе пискнула, потом застонала в экстазе, когда сноп электрических искр как будто рассыпался по ее телу. – Я уверена, что это… крайне неправильно, мистер Хастингс!

– А это?.. – Джозайя провел языком по ее изящной лодыжке и осторожно прикусил выпуклость икры.

– Ох, что вы делаете?!

– Упиваюсь вами, мисс Бекетт. Запоминаю вас от пят до макушки вашей чопорной благопристойной головки, хотя признаюсь: я все время отвлекаюсь. Как обещано, я намерен целовать вас без одежды, пока не останется ничего скрытого от меня.

Элинор больше ничто не волновало. Какой бы план Джозайя ни приготовил, она знала, что уже согласна. И если все его… «отвлечения» были хотя бы наполовину так удивительны и чудесны, как эти, то ей не на что жаловаться.

Потому что все это божественно!

Он немного задержался, поцеловав ямку под ее коленом, и Элинор снова тихонько пискнула, как бы протестуя. Внезапно ее сорочка и нижние юбки взметнулись вверх, и руки Джозайи заскользили по изгибам ее бедер. А он тем временем задавался вопросом: имела ли его муза хоть какое-то понятие о том, что последует дальше?

Он раздвинул ей ноги, и Элинор рывком запрокинула голову, обуреваемая сладостным ожиданием, радуясь и предвкушая наслаждение. Ее бедра дернулись вверх – она инстинктивно пыталась поторопить Джозайю.

Но он не собирался спешить и теперь проводил пальцами по ее волосам и поглаживал плечи, куда мог дотянуться. Элинор же отвечала на его ласки со всей возможной страстью.

Внезапно Джозайя склонился над ней, распуская пояс и развязывая нижние юбки. Целуя легкую выпуклость ее живота, он постепенно поднимался к груди, а его руки продолжали ее ласкать, и каждое движение его пальцев словно нашептывало о предстоящем грехе, чудесном и сладостном.

Но это продолжалось слишком долго, и в какой-то момент Элинор, не удержавшись, вскрикнула: его руки бродили где угодно, но не касались самых чувствительных мест. Она громко застонала, борясь с накатывающими волнами желания, грозившего разорвать ее на части. Это был какой-то странный вид пытки: оказаться в муках наслаждения – и чувствовать себя отвергнутой.

– Джозайя! – выкрикнула она и, всхлипнув, добавила: – Пожалуйста…

Тут до него дошло, что он был слишком жесток, завел ее слишком далеко.

– Прости… – пробормотал Джозайя, мысленно улыбнувшись. Его прекрасная злючка, прежде такая сдержанная и чопорная, теперь была словно ртуть – изменчивая и непредсказуемая.

Решив, что достаточно раздразнил ее, он начал расстегивать свою рубашку, но Элинор тотчас перехватила его запястье.

– Пожалуйста, позволь мне.

Теперь пришла его очередь уступить, и игра приняла оборот, которого Джозайя не ожидал.