Читать книгу - "Избранница Наполеона - Мишель Моран"

Дворец Фонтенбло

Август 1810 года

Почему Господь меня так наказывает? Она беременна! И теперь мой брат скачет вокруг своей жены, словно она из севрского фарфора, задаривает ее шелками, кружевами, сладостями. Поль рассказал, что когда вчера вечером он был у императора в кабинете, она явилась, и он дал ей написать официальное письмо в Россию, после чего еще хвалил за деликатный тон послания!

Я оглядываюсь и нахожу глазами его последний подарок мне, и немедленно меня охватывает желание разорвать его на кусочки. Да как он смеет думать, что может купить мое прощение какой-то шубой! Де Канувиль следует за моим взглядом и хмурится.

— Жест доброй воли от моего братца! — рявкаю я. — Привез от русского императора. Ему подарили три. Ничего уникального. Если хочешь, забери себе. Можешь пустить на оторочку для своего мундира. Или пальто. Или даже нижней одежды. — Несмотря на боли в желудке, я подхожу к кушетке и беру шубу в руки. — Забирай, — решительно говорю я. — Не желаю ее больше видеть!

Да и вообще, в черном мехе он будет неотразим.

Я сажусь на кушетку и обхватываю голову руками. Ведь это я сама все затеяла. Уговорила брата развестись с Богарне. А теперь, пожалуйста, все для Марии-Луизы. «Чего желает Мария-Луиза? Как думает Мария-Луиза? Не угодно ли Марии-Луизе ответить в моем кабинете на пару писем? Она ведь у нас образец политической интуиции и опыта!» Как вспомню, что Поль уговорил меня перед ней извиниться, возникает желание его прибить.

Де Канувиль нежно потирает мне спину.

— Он все равно останется твоим братом, — говорит он.

— Он хочет, чтобы я завтра явилась к нему в кабинет, — отвечаю я. — Потребовалась моя помощь. Продумывает, видите ли, убранство детской. — Взор затуманивают слезы ярости. Вот бы сделать так, чтобы я вообще никогда не слышала этого имени — Мария-Луиза!

— Твой вкус покорит римского короля.

Но я в таком настроении, что неспособна воспринимать его умасливания.

Наутро я являюсь к брату в кабинет. Весь двор мечется, как курица с отрезанной головой.

— Какой тебе больше нравится вариант? Первый, с серебряным шкафом?

Я наклоняюсь к столу.

— Третий.

— С библиотекой?

— Ты же хочешь, чтобы ребенок был грамотным, да? — Он берет перо и зачеркивает третий проект. — А было время, когда ты считал, что вся слава идет с Востока и что в анналы истории твое имя впишет Египет.

— Это все в прошлом, понимаешь? С Египтом покончено. Это была просто тренировка, Полина. Трехгодичная подготовка к настоящей войне. Будь довольна, что тебе досталось столько сокровищ. Но не живи вчерашним днем!

— Раньше ты думал иначе.

— Раньше люди думали, что солнце вращается вокруг Земли, а не наоборот.

Его не переспоришь. У него на все есть ответ. Или колкость. Или издевка.

— Ты хочешь, чтобы крестины твоего наследника были похожи на то, как Мария-Антуанетта крестила своего дофина? — спрашиваю я. И провокационно добавляю: — Ты хочешь, чтобы твой сын — или дочь — были одеты в тот же наряд, что и Людовик Семнадцатый? — Я делаю шаг назад. — Что ж, давай. Сооружай в Тюильри и Фонтенбло детские комнаты, только не спрашивай меня потом, почему народ восстал.

Я поворачиваюсь, собираясь уйти, но он хватает меня за руку.

— Я тебя не отпускал!

Я поднимаю на него глаза и надеюсь, что он ощущает их жар.

— Что такое? Мы еще и свадьбу твоего ребенка будем планировать? — Я вырываюсь и шагаю к выходу.

— Не смей уходить!