Читать книгу - "От любви не умирают - Валентина Николаевна Кадетова"

Однажды спросила у меня, не знаю ли я кого, кто захотел бы две однокомнатные квартиры на одну двухкомнатную поменять. Я сказала, что не знаю. Потом услышала, что они развелись с Савельевым, а уйти ей некуда: ни родных, ни близких.

В тот день, вчера, значит, у Нины Николаевны были два первых урока. Пришла она на работу в начале девятого, как всегда. Спокойная была. Видимо, выспаться удалось. Василий Максимович ещё комплимент ей какой-то сказал. Кажется, насчёт причёски. После третьего урока «форточка» у неё. Она ещё в кабинет ко мне заглянула, сказала, что домой сходит, чаю нормально попьёт, а то в нашей столовой «не чай, а одно название». А где-то через полчаса — четвёртый урок уже шёл — прибежала сама не своя. Рухнула в кресло в учительской возле телефона, трубку схватила, позвонить, видимо, хочет, а номер набрать не может: трясёт её всю, как в лихорадке. Бросились мы к ней, спрашиваем, что случилось, а она слова вымолвить не может. А потом вообще на пол осунулась, сознание потеряла. Хорошо, что больница рядом. Вызвали врача. Сделали укол. Пришла в себя и сразу кричать стала, чтобы скорее к ней на квартиру бежали. Мы втроём пошли: физрук, медсестра и я. То, что мы там увидели, не пожелаешь увидеть даже врагу лютому. Дверь была приоткрыта. А он, Савельев, на кухне лежал. Да что я вам рассказываю, будто вы не были там. Медсестра ещё несколько шагов сделала и сказала, что надо вызывать милицию, а врачам тут делать нечего. Ой, товарищ следователь, не думаю я, чтобы Нина Николаевна на такое решилась! Тут кто-то другой. Хотя… Но нет. Не она. Нет и нет.

Зеленухина Екатерина Иосифовна

Что видела? Видела, как Савельева выходила из своего подъезда. Точно не скажу. Кажется, в первом часу. Я из магазина шла. Мы на втором этаже живём. Я ещё удивилась, почему это она так мчится и будто бы разговаривает сама с собой. Как они жили? Как кот с собакой. Сколько помню, всё расходились да сходились. Павел пил почти ежедневно. Ну, тогда уж давал жару! Он, когда пьяный, дурной совсем был. Ну а кто пьяный умный? Но ведь и она штучка ещё та! Нет, чтобы уступить пьяному мужику. Где там! Пашка ей слово, она ему два. Мало того: он только на неё замахнётся, а она его — тресь! Что под руку попадёт, тем и шарахнет. Месяца три тому назад голову ему разбила. Пашка говорил, что молотком. У него там шрам должен быть, потому что она тогда здорово его стукнула. Если бы я такое со своим Сашкой сотворила, он бы по стенке меня размазал. А я думаю, что Пашка так и не пил бы, если бы она хотя бы немного за ним присматривала. Ну, пусть и разведены. У нас тут половина разведённых. Вот и Пинченко разведены, а Райка снова родить должна. Разведены… Савельева и до развода никогда с ним вместе не ходила. Никуда его с собой не брала: ни в компании, ни к своим родственникам. Он — себе, она — себе. Пашка, бедняга, сам и готовил, и бельё стирал. А легко ли ему было в его положении? У него ведь инвалидность. Что-то с позвоночником. Пашка жаловался, что она его костылём обзывала. Да ещё и хахаля себе завела. Наши не однажды видели, как она под руку с ним в городе ходила.

Пашку я в тот день не видела, а её, я же говорила уже, встретила. Ого! — себя она смотрит! Одевается так, что удивиться можно: как-никак сын у неё, зарплата небольшая, а Пашка, что уж тут говорить, пенсию свою пропивал. А она, как у нас говорят, «чик-навычик»: причёска, помада, духи. Откуда? Не иначе, как хахаль тот спонсирует. Ну а Пашка мешал ей вовсю разгуляться. А почему не могла? Сначала молотком, а потом за нож схватилась. Долго ли таким, как она, развратницам? Нет, я к ним не ходила. Что между нами может быть общего? Я домохозяйка, а она интеллигентка. Нет, мы не ссорились. Она ни с кем из соседей не ссорилась, но и не дружила ни с кем. Первое время кое-кто из нас пытался заходить к ним. Ну, спичек коробок одолжить, хлеба там кусок. Так она через порог буркнет, что нет, и дверь перед носом захлопнет. Вот и перестали ходить. Она и Пашкиных друзей не пускала. Те заходят только тогда, когда она в отъезде. Но сейчас она редко ездит. Родители умерли, ездить некуда.

Кострова Зоя Ивановна

Гражданин… ой, товарищ следователь! Простите, как вас по отчеству? Виталий Дмитриевич, что же происходит? Вы думаете, что это Нина Николаевна? Тогда почему ту одежду, что на ней была, забрали? Порядок такой? Напрасно вы это всё! Я вам одно скажу: Нина здесь ни при чём! Да как тут без эмоций! Мало она ещё намучилась с этим алкоголиком? Ведь она же, если б хотела, давно бы отравы какой-нибудь в водку сыпанула. Он же пил всё, что горит. А чаще всего самогонку. У нас ведь на посёлке этих самогонщиков как блох на бродячей собаке. Вот бы за кого взяться, так вам же не до этого. Не царское это дело! А в милиции у них свои люди. Как готовят рейд, так сами же их и предупреждают. Смех, да и только! Постараюсь по порядку. Про то, что Савельева убили, я вот как узнала. Иду к маме (она в том же доме, где и Савельева, живёт), смотрю, возле Нининого дома толпа собралась. Машины милицейские стоят. У меня сердце так и ёкнуло. Всё, думаю, убил Нину или искалечил! Говорила ж ей, чтобы у меня ночевать осталась: Вити дома нет, а Савельев уже месяца три «не просыхает». Она не послушалась, домой пошла… Я к ним, к Савельевым бросилась. Вижу, на диване в прихожей участковый сидит и мужчин полная квартира: кто в штатском, кто в форме. Меня лейтенант какой-то пытался не пустить, но я его оттолкнула — и к Нине. «Что случилось?» — спрашиваю. А она говорит: «Труп у меня на кухне». И спокойно так говорит, будто труп на кухне — обычное явление. «Какой труп?» — спрашиваю опять. А она снова спокойно (я потом узнала, что её уколами нашпиговали, поэтому и такая спокойная): «Павла, соседа моего, труп».

Она давно его не называла мужем