Читать книгу - "Предатель. Мы (не) твои - Мила Гейбатова"

– Я–то обеспечу, но ты всегда была за самостоятельность. Зачем я буду тебя отговаривать, – спокойно отвечает Волчанский, не ведется на мою дешевую провокацию.

– Ну, ладно, – подозрительно прищуриваюсь и достаю свой ноутбук. Благо, мама постель аккуратно сложила, пока я пряталась в комнате, а то все бы посидели на ней, что не есть хорошо, – я буду за тобой следить. Даже интересно, как ты справишься.

«И пока ты в пределах моей видимости, я могу не волноваться за то, что получу нож в спину. По крайней мере, я на это надеюсь», – заканчиваю про себя с тяжелым сердцем.

Глава 63

Демид

Знакомство с родителями Риты вышло по меньшей мере обескураживающим. Я все больше привык к родственникам, держащимся на отдалении, но в то же время, когда ты им нужен, они всю душу из тебя вытрясут. У Риты же…

Все совсем не так. Проще, легче, понятнее.

Не знаю, может, дело в разном финансовом положении наших родителей, но что–то мне подсказывает, что мой отец позиционировал бы себя правым в любом случае. Ну а маме не нравилась бы никакая моя девушка. Но это привычное мнение для будущих свекровей.

Нет, дело в людях. Нельзя все оправдывать финансовым положением.

А еще дело в том, хотят ли родители счастья для своего ребенка. Или даже не так – принимают ли его выбор и право построить счастье самому, по–своему.

Мой выбор никогда не принимали и право на него тоже не давали.

– У тебя классные родители, – произношу, отбирая у Саши часть кубиков и пытаясь заставить ее поделиться с братом.

– Спасибо, – отвечает Рита, лишь на миг отвлекаясь от ноутбука.

Она и впрямь работает, а я и впрямь сижу с детьми. Нашими детьми!

Правда, Маргарита все равно на нас периодически косится, не оставляет совсем без присмотра. И я ее понимаю, самому было бы страшно, если бы она не была рядом. Все же я впервые контактирую с такими маленькими существами.

Тьфу ты, с людьми! Конечно, с людьми, мои дети – маленькие человечки, а не какие–то непонятные существа. И, главное, не гипотетические, а реальные, всамделишные. Как же это здорово. Я, наверное, еще нескоро до конца приму эту мысль и перестану удивляться наличию у себя сына и дочки каждые пять минут собственного существования.

– А они всегда такие, да? Дерутся даже. Эй, нельзя! – пытаюсь остановить произвол между детьми.

Саше не нравится, что у нее забрали все кубики.

– Да это еще не дерутся, это так. Вот что будет, когда они станут старше, мне страшно представить. Антону придется осознать, что мальчик все–таки он, а Саше надо будет понять, что не только насилием можно добиться своего, – комментирует Рита.

– Ничего себе. И что тогда делать? Запирать каждого в отдельной комнате? А ты в этом городе хочешь остаться жить? Он неплохой, уютный, цены на недвижимость относительно невысокие, даже сейчас, на фоне всеобщего кризиса. Но тут скучно, нет? – закидываю удочку.

Если честно, я не совсем понимаю, какие сейчас между мной и Ритой взаимоотношения. Потепления нет, но неожиданно меня допустили попробовать побыть отцом. Уверен, она ждет, когда я снова уйду или подставлю, облажаюсь, одним словом.

Но она не права.

– Мне нравится в этом городе, но ты можешь уезжать, куда хочешь, тебя никто не держит, – следует прохладное в ответ.

Так и происходит, когда накосячишь. Дошло до того, что меня ни здесь, ни дома ни во что не ставят. Отец метко сказал, Рита не скоро признает меня мужчиной рядом, если вообще признает.

Дерьмовое чувство, если честно. Несмотря на всю свою браваду, я считал, что будет легче. Но слишком много отягчающих обстоятельств. Слишком!

А еще я периодически хожу с розовыми очками. Я ведь всерьез почему–то считаю, что будет все по–моему. А у окружающих свои планы на жизнь.

И что же мне делать дальше? Сидеть в буквальном смысле у ног Риты каждый день, выполняя роль няньки для двойняшек?

Почему–то мне кажется, не сработает стратегия. Да и помощь с детьми – это хорошо, но мужчиной меня от этого не признают. И к телу не подпустят, а, значит, и к сердцу.

Черт. Реально тупик. С Ритой тупик. С родителями я примерно представляю, что нужно делать. И с каждой проведенной минутой у ног Маргариты я начинаю склонятся к правоте отца.

Рита прекрасно справляется с двумя ролями в семье, она не впустит меня, не позволит играть свою роль.

Тут в дверь звонят. Снова за этот день.

– Если там твои родители, я вызываю полицию, – сухо произносит она и встает, чтобы подойти к двери.

– Здравствуйте, я подарки принес, меня зовут Евгений, – доносится до меня голос водителя родителей, я лишь на несколько секунд опоздал и не успел подойти к двери первым.

– Здравствуйте, Евгений. Я не приму их, отправьте обратно, мы все не примем. И на лестничной клетке не нужно оставлять, время сейчас неспокойное, соседи могут всполошиться, а мне относить на мусорку, – произносит Рита ровным тоном. – Извините, вы ни в чем не виноваты, и до свидания.

Она захлопывает дверь, только сейчас давая волю своим эмоциям.

– Правильно! Зачем нам их подарки, раньше надо было думать, – пытаюсь подбодрить Маргариту.

– Ходят сюда и ходят, надоели! – рассерженно шипит она. – Было уютное гнездышко, а теперь не пойми что. И я даже не уверена, что твои родители не побрезгуют последовать методам своего бывшего делового партнера!

Она права, чертовски права.

– Ты забыла добавить, что во всем происходящем виноват я, – услужливо подсказываю, чувствуя себя тряпкой. Но тряпкой во благо!

– Да нет, оба, я тоже виновата, – неожиданно отвечает Рита.

А я вдруг понимаю, что не все потеряно.

– Я знаю, что нужно делать! – восклицаю, внезапно поймав озарение. – Оставайтесь дома и ни в коем случае никому не открывайте, я, надеюсь, скоро вернусь! – отдаю Рите Сашу, сидящую у меня на руках, а сам, окрыленный, ухожу, не замечая, каким взглядом меня провожает Маргарита.

А еще ведь и встреча с отцом предстоит… Глава 64

Рита

Только я начала удивляться тому, как Демид стойко держится, мужественно следя за двойняшками, даже хотела ему лишние пол очка накинуть, целое он не заслужил, так он просто взял и сбежал! И это после того, как ко мне приходили его родители и этот вежливый шкаф, Евгений.

– Вот так, дорогие мои, не было у нас папы и нечего было начинать, – произношу вслух и возвращаюсь на кухню.

Но на сердце мне неспокойно,