Читать книгу - "На пути к свадьбе - Джулия Куин"

А сейчас оказывается, что это совсем другое? Что любовь уютна? Тиха и спокойна? Что ее можно называть приятной?

– А как же со звучащей музыкой? – услышала Люси собственный голос, полный сарказма. – С любованием затылком? И пониманием?

Гермиона беспомощно пожала плечами.

– Не знаю. Но на твоем месте я не стала бы этому доверять.

Люси в отчаянии прикрыла глаза. Она не нуждается в предостережениях Гермионы. Она и сама не доверилась бы таким вещам. Она не из тех, кто заучивает любовные сонеты, и никогда не станет такой. Она другая. И той любви, которая со смехом, уютна и приятна, – такой любви она поверила бы без размышлений.

Господи, ведь это именно то, что она чувствует к мистеру Бриджертону!

И еще слышит музыку...

У Люси от щек отхлынула кровь. Она действительно слышала музыку, когда целовала его. Самую настоящую симфонию, с налетающим ввысь крещендо и дробным тремоло. И даже с тем пульсирующим ритмом, который никто не замечает, пока он не совпадет с биением сердца.

Она парила. Она трепетала. Она чувствовала все то, что Гермиона, по ее рассказам, чувствовала с мистером Эдмондсом, – и все то, что та чувствовала и с Ричардом.

Люси чувствовала все это. Но с одним человеком.

Она любит его. Она любит Грегори Бриджертона. Истина открылась ей совершенно отчетливо – и оказалась жестокой.

– Люси? – неуверенно позвала ее Гермиона. И снова: – Люси?

– Когда свадьба? – спросила Люси довольно резко. Потому что единственное, на что она была способна, – это сменить тему. Она повернулась и впервые за весь разговор прямо посмотрела Гермионе в глаза. – Ты уже начала строить планы? Церемония пройдет в Финчли?

Подробности. Подробности – вот где ее спасение. Так было всегда.

На лице Гермионы появилось озадаченное выражение, потом оно сменилось смущенным. Потом она ответила:

– Я... нет, думаю, она состоится в Феннсуорт-Эбби. Там величественнее. А... а ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Абсолютно, – заверила ее Люси. Она уже разговаривает в обычной для себя манере, и это дает надежду на то, что скоро к ней вернется привычное самообладание. – Но ты не сказала когда.

– Оказывается, вчера возле оранжереи были люди. Не знаю, что они слышали, но вокруг уже начали шептаться, и нам придется поторопиться. – Гермиона одарила ее милой улыбкой. – Мне все равно. И Ричарду, думаю, тоже.

Интересно, подумала Люси, кто из них первым подойдет к алтарю. Люси надеялась, что Гермиона.

Раздался стук в дверь. Это была горничная. За ней следовали два лакея – они пришли за сундуками.

– Только подумай, Люси, – сказала Гермиона, направляясь к двери, – мы обе станем графинями. Я – Феннсуорт, а ты – Давенпорт. Мы с тобой будем королевами высшего света.

Люси понимала, что Гермиона хочет подбодрить ее, поэтому, собрав все силы, изобразила на лице улыбку и сказала:

– Это будет великолепно, правда?

Гермиона сжала ей руку.

– Да, Люси. Вот увидишь. Мы на пороге нового дня, и этот день обещает быть солнечным.

Люси обняла подругу. Только так она могла спрятать от нее свое лицо.

Потому что на то, чтобы снова изобразить на лице улыбку, сил у нее уже не было.

Грегори нашел Люси. Он едва не опоздал. Она стояла на подъездной алее, как ни странно, в одиночестве, если не считать сновавших вокруг слуг. Она стояла боком к нему и, слегка вздернув подбородок, наблюдала за тем, как вещи грузят в карету. Она выглядела... спокойной. И крепко держала себя в руках.

– Леди Люсинда, – позвал Грегори.

Она на мгновение замерла, прежде чем обернуться. А когда обернулась, в ее глазах промелькнула боль.

– Я рад, что застал вас, – сказал он, хотя уже сомневался, что это ее обрадовало. Ведь она не проявила радости при виде его. Для него это стало неожиданностью.

– Мистер Бриджертон, – проговорила она. Уголки ее рта были слегка приподняты, будто она считала, что улыбается.

У него на языке вертелась тысяча разнообразных фраз, но он выбрал наименее значительную и наиболее понятную:

– Вы уезжаете.

– Да, – сказала она после едва заметной паузы. – Ричард хочет выехать пораньше.

Грегори огляделся по сторонам:

– Он здесь?

– Нет. Думаю, он прощается с Гермионой.

– Ах да. – Он покашлял. – Разумеется.

Он смотрел на леди Люсинду, а леди Люсинда смотрела на него, и оба молчали.

И испытывали неловкость.

– Я хотел сказать, что сожалею, – проговорил Грегори.

Она... она не улыбнулась. Он не понял, что отразилось на ее лице, но улыбки на нем точно не появилось.

– Конечно, – сказала она. – Я принимаю извинение. – Она посмотрела в сторону. – Пожалуйста, больше не думайте об этом.

Она сказала именно то, что и должна была сказать, но почему-то Грегори это задело. Он поцеловал ее, и поцелуй сильно подействовал на него. И если ему захочется вспоминать этот поцелуй, он, конечно, будет его вспоминать!

– Я увижу вас в Лондоне? – спросил он.

В этот момент она опять повернулась к нему, и их взгляды наконец встретились. Она что-то искала в его глазах. Она что-то искала в нем самом, но Грегори сомневался, что она нашла это:

Она выглядела слишком мрачной, слишком усталой. Совсем непохожей на себя.

– Полагаю, что увидите, – ответила она. – Но все уже будет по-другому. Я, видите ли, обручена.

– Практически обручены, – с улыбкой напомнил ей Грегори.

– Нет. – Она медленно и с каким-то непонятным смирением покачала головой. – Сейчас уже по-настоящему. Именно поэтому Ричард и приехал за мной. Мой дядя окончательно оформил договор. Полагаю, скоро огласят имена. Все решено.

Грегори не мог скрыть изумления.

– Понятно, – сказал он, придя в себя. В голове уже вовсю шла работа. Работа шла и шла, но ни к чему не приводила. – Желаю вам всего наилучшего, – проговорил он, потому что больше нечего было сказать.

Леди Люсинда кивнула и указала рукой на просторную зеленую лужайку перед домом.

– Наверное, я прогуляюсь по саду. Впереди меня ждет долгая дорога.

– Разумеется, – сказал Грегори, вежливо кланяясь ей.

Итак, ей не нужно его общество. Даже словами было бы трудно выразиться яснее.

– Я была рада познакомиться с вами, – сказала она.

Она поймала его взгляд, и впервые за все время разговора Грегори заглянул ей в душу. Он увидел ее всю, измотанную и побитую.

А еще он понял, что она прощается.