Читать книгу - "Среди гроз и теней - Анна Бруша"

Поэма отличалась мрачностью, но слог был весьма легок и изящен.

Я с шумом выдохнула. Первая радость от того, что мне удалось понять послание, прошла, и я похолодела оттого, что все слишком очевидно, и Маг может догадаться об истинной сути нашей переписки.

Но как же велико было отчаяние Тиссы, что она ухватилась за возможность узнать о судьбе возлюбленного, несмотря на угрозу жестокого наказания.

Также я понимала, что я единственный человек, который может попытаться ее спасти. Эта ответственности придала мне отваги.

Образ тролля, с которым убежала Тисса, стерся из моей памяти, но я попробовала вызвать видение.

Увы, тут меня ждала неудача. Все попытки оканчивались дурнотой и черными кругами, пляшущими перед глазами.

Дело кончилась тем, что я едва не лишилась сознания.

Своей досадой я поделилась с Гитте, которая помогала мне подготовиться для встречи с Дагней и Атали. Она осторожно водила щеткой по моим волосам, усмиряя пряди. Я удивилась, как же сильно они отросли.

– Как узнать, где сейчас может находиться тролль? – спросила я, не слишком рассчитывая на ответ.

– Мужчина или женщина? – живо поинтересовалась Гитте.

– А есть разница? – продолжая обдумывать, почему моя магия не подействовала, откликнулась я.

Значит ли это, что возлюбленный Тиссы мертв? Кажется, до меня раньше доходили такие слухи, иначе как объяснить, что он не предпринял попыток освободить Тиссу.

– О да. Гораздо сложнее выяснить, где находится женщина, если она того не хочет.

– Правда? – удивилась я. – Никогда бы не подумала.

Гитте важно кивнула.

– За женщиной должен приглядывать супруг, покровитель или отец, на худой конец – брат. Наши следы легки и теряются в домах, поместьях. Мы невидимы. Даже наши имена не вполне нам принадлежат, они меняются в разных обстоятельствах. Вот твое имя… Мальта… его выбрал советник Йотун?

– Нет. Мне его дали при рождении.

– Тогда тебе повезло. Он мог назвать тебя как угодно. Что же касается мужчин, государственная служба или принадлежность к ордену магов, не говоря уже о тех, кто должен возделывать землю для дворян, делает их следы на земле тяжелыми и хорошо заметными.

– Хм… – я потерла лоб. – То есть женщина может просто взять и покинуть дом… не знаю… нелюбимого мужа… и исчезнуть, затеряться? Почему же тогда тролльчанки этого не делают?

– Страх. Опасность, подстерегающая на каждом шагу. Неопределенность. Но главное – это не уйти.

– Что же тогда?

Хотя, как по мне, опасностей и неопределенности, уже достаточно, чтобы отказаться от побега.

Гитте принялась укладывать мои волосы в красивый узел. У нее выходило очень ловко и красиво, почти как у Кристы.

– Что же главное? – повторила я.

Помощница наклонилась к самому моему уху и прошептала.

– Нужно не уходить, а идти к чему-то. Если знать, куда ты хочешь попасть, то можно преодолеть и страх, и опасности, и преграды.

– Я запомню.

Гитте кивнула и спросила:

– Так он хочет, чтобы его нашли, или же скрывается?

– Нет, не то что он скрывается специально, – немного подумав, ответила я. – Для начала бы понять, жив этот тролль или мертв.

– О, если он не прячется, тогда это возможно. И может оказаться гораздо проще, чем представляется.

– Я не могу увидеть его.

– Колдовство – не всегда решение, – спокойно изрекла Гитте. – Конечно, в некоторых вопросах стоит полагаться на камни, чтобы предсказать судьбу. Но иногда… довольно того, что летает в воздухе.

Она ухмыльнулась, обнажая чуть заостренные клыки.

– И что же… ты сможешь помочь?

– Да, – ответила Гитте. – За пару дней я узнаю, где может быть тролль… вы знаете его имя?

Я хотела ответить, что если бы имя было известно, то любой бы справился, но поняла, что такие слова прозвучали бы высокомерно и глупо.

– Нет, мне оно неизвестно, – сказала я.

Гитте улыбнулась и провела рукой по моим волосам.

– Если нет имени, то есть история.

– Да… тут ты права. История имеется.

Я решила доверить ее тролльчанке, поскольку времени прошло уже достаточно много, сплетня потеряла свою остроту, хотя Атали до сих пор боролась за репутацию своих учениц. Пересказав все известные мне обстоятельства, я наигранно легко спросила:

– Так что сможешь узнать?

Внешне я старалась казаться спокойной, а внутри все сжималось и переворачивалось.

Гитте фыркнула:

– Предоставь это мне.

Пока мы с Дагней и Атали изнывали от скуки и негодования в зале Надзирателей, где уже другой мужчина пытался объяснить пагубное влияние роскоши на женщин и опасности веселья для слабых умов, Гитте была предоставлена самой себе. Уже к вечеру она поведала мне, что возлюбленный Тиссы не был убит. Оказалось, что беглецам помогали несколько его друзей, и вот их судьба точно известна – казнены… и, как говорят, Маг сделал это собственноручно.

Гитте принялась помогать мне с платьем, не скупясь на подробности.

– Его должны были похоронить заживо, но потом хозяин Тиссы передумал… Парня достали из-под земли, когда он почти уже задохнулся.

– И где же он теперь?

Гитте помрачнела:

– Его заклеймили. Отправили… на корабль. Но он молод и силен, так что вполне возможно, что выжил. Хотя корабли – такое место, где тролли гниют в трюмах.

Я как будто услышала два голоса. Один утверждал, что надежда – это лучше, чем ее отсутствие. Она может быть той самой соломинкой, что не даст утонуть в море отчаяния, в котором сейчас барахталась Тисса. А другой не менее громкий и настойчивый голос, напоминавший тоном наставницу Атали, говорил о том, что если надежды нет, то она не рухнет и не погребет под обломками.

Я накинула на плечи халат и написала Тиссе такой ответ, к которому склонялось мое сердце. Благо на помощь мне пришли лучше мастера слова:

Когда туман меж нами встанет множеством рядов,

Разлука нас обнимет крепче,

Тебе, любимый мой, в далекий край,

Не передать отсюда вести.

Опутав стихи несколькими фразами для отвода посторонних глаз, я запечатала конверт и отдала его Гитте с несколькими мелкими монетками.

– Сможешь передать это послание завтра утром? – и, чуть помедлив, добавила: – Если получится поговорить с Тиссой, скажи, что я очень жду ее ответ. Можешь даже задержаться…

Так началась наша переписка, полная недомолвок и пропущенных строк, которые каждая из нас старалась расшифровать. Почерк у Тиссы был твердым, но при этом очень элегантным и красивым, мои же буквы выглядели пьяными.

Маг не препятствовал нашему общению, но каждый раз сначала тщательно прочитывал мое письмо, а затем ответ, написанный Тиссой.

Возможно из-за того, что я была человеком, Тиссе было проще