Читать книгу - "Коварная одержимость - С. Массери"

Пока я пытаюсь понять, что происходит, проходит еще несколько минут.

Зачем Талии понадобилось меня связывать?

Я моргаю и пытаюсь облизнуть пересохшие губы, но что-то мешает мне это сделать, и я понимаю, что между моими зубами зажат твердый пластик, который не дает челюстям сомкнуться. Страх пронзает меня словно молния и прогоняет остатки пьяного тумана. Ничто не может так эффективно разбудить человека, как адреналин.

Я сглатываю и пытаюсь сесть, но вспоминаю, что мои руки по-прежнему крепко связаны.

Ладно.

Из моего горла вырывается тихий стон. В какой-то момент до меня доходит, что, несмотря на темноту и тишину, я определенно не в комнате Талии.

Я пытаюсь пошевелить запястьями и лодыжками, но как только пытаюсь развести ноги, то слышу щелчок и понимаю, что больше не могу их свести.

Черт!

Закрыв глаза, я пытаюсь не обращать внимания на нарастающую панику. Глубокое дыхание помогает мне продержаться, пока я снова не начинаю быстро дышать через кляп. Мне требуется много времени, чтобы понять, что я обнажена и прохладный воздух касается моей кожи. И ничто не скроет мое тело от того, кто войдет в эту дверь, где бы она ни была.

Это уже не шутки и не игра.

Я зажмуриваю глаза, пытаясь избавиться от поступающих слез и комка в горле. Я снова почувствовала себя ребенком, попавшим в такую же ситуацию, как двадцатилетняя Аспен сейчас. Мое сердце бьется все чаще, и я жду, когда же наконец откроется дверь и начнутся мои ужасные кошмары. Или, может быть, они продолжатся, ведь они никогда не заканчивались. По крайней мере, в моем детстве.

Сейчас мне нравится все контролировать и знать, что я могу в любой момент остановить процесс, словно нажав на кнопку аварийной остановки. Но мне нравится, что все происходит по моему выбору не просто так. Дело в том, что в детстве у меня этого права не было.

Часто дыша, я всматриваюсь в темноту и пытаюсь убедить себя, что со мной все хорошо. Но это ложь.

Я снова начинаю дергать ногами, но тут раздается еще один щелчок, и перекладина фиксирует мои лодыжки в новом положении. Секунды превращаются в минуты, а моя паника не утихает, и сердце бьется так же быстро. Чем дольше я лежу здесь, тем больше убеждаюсь, что меня жестоко наказывают. Но за что? Я не понимаю, почему он так ко мне относится. Это из-за того, что я оставила змею в его спальне? Или из-за того, что я рассказала о нем его отцу? Но это же полная чушь! Я никогда не говорила его отцу ничего такого, что могло бы оправдать подобное отношение. Я никогда не рассказывала Стивену, как Стил обращается со мной.

Огонь.

Это стоп-слово до сих пор звучит в моей голове. Я пытаюсь произнести его вслух, но мой язык натыкается на преграду в виде кляпа, и вместо этого с моих губ срывается тихая мольба, которая может означать что угодно.

С раннего детства мы понимаем, что в случае опасности никто не придет тебе на выручку, если просто позвать на помощь. Однако стоит тебе крикнуть «Пожар!» – это тут же привлечет внимание людей. Люди часто ведут себя эгоистично, и их побуждают к действию только те вещи, которые могут причинить им боль. Но если речь идет всего лишь о вашей жизни – забудьте о помощи.

Я с трудом дышу и цепляюсь пальцами за спинку кровати. Мне нужно освободиться от пут на лодыжках или хотя бы немного расслабить спину, потому что из-за неудобного положения у меня начинает затекать зад.

Когда я с трудом отрываю бедра от кровати, дверь в комнату неожиданно открывается. Сквозь небольшую щель в помещение проникает тусклый свет, но затем дверь снова захлопывается, и я перестаю дышать.

В комнате стоит полная тишина, если не считать шагов, которые приближаются ко мне.

Внезапно матрас под его весом прогибается, и, забравшись на меня, он проводит пальцем по внутренней стороне моего бедра. Я стону, не в силах разглядеть ни его лица, ни даже силуэта.

Это может быть как Стил, так и мой отец, поэтому я жду вспышки фотоаппарата. Жду, когда ее резкий свет на время меня ослепит.

Я пытаюсь что-то сказать, но из-за кляпа моя речь звучит невнятно, и мое «нет-нет-нет» остается без внимания.

Внезапно на мой живот падает что-то тяжелое, а затем он встает с кровати и, открыв дверь, выскальзывает наружу. Когда его вес исчезает, матрас принимает исходное положение, но я все еще чувствую давление на свой живот. Через секунду зажигается верхний свет, и, подняв голову, я вижу, что на моем животе, высунув язык, свернулась змея.

Я лежу, охваченная страхом, а из моих глаз текут слезы, которые я не в силах остановить. Змея, кажется, не хочет двигаться и только наблюдает за мной, но когда свет снова гаснет, мы обе погружаемся во тьму.

Я опускаю голову и закрываю глаза, пряча лицо в сгибе локтя. У меня перехватывает дыхание, а нос закладывает. Я всегда была очень плаксивой, и во время рыданий моя кожа краснеет, а из носа текут сопли. Возможно, это происходит и сейчас. Из-за кляпа мне трудно дышать, а через несколько секунд начинает казаться, что я совсем не могу вдохнуть. На каком-то уровне сознания я понимаю, что это просто нарастающая паника, которая постепенно усиливалась, пока я лежала здесь. Но это лишь усугубляет ситуацию. Стил хочет меня запугать, и у него это получается.

– Огонь, – я пытаюсь повторить стоп-слово, которое должно было стать моим спасением из этого безумного путешествия, но ничего не происходит.

Я моргаю, и мое сознание снова переносит меня в прошлое, превращая в испуганного и встревоженного ребенка. Мой мозг словно играет со мной злую шутку, заставляя видеть перед глазами мою старую комнату. Я вижу фиолетовое одеяло, под которым я спала, а также мягкие игрушки, которыми были увешаны стены и кровать у стены. Раньше я тоже думала, что они смогут меня защитить.

Мое дыхание все еще тяжелое и прерывистое, но тут змея разворачивает свои кольца и начинает скользить ниже по моему животу. Ее движения между моих ног и ощущение скольжения по самому чувствительному месту кажутся мне слишком дерзкими, и я вздрагиваю от неожиданности. Моя грудь тяжело вздымается, а страх сковывает меня ледяным холодом. Он проникает в