Читать книгу - "Настя против Князя Зла - Тальяна Орлова"

не дано понять, каково быть на самом дне магии. Когда вообще ничего не зависит от твоих стараний, когда ты готова хоть спать по три часа, хоть от еды отказаться, лишь бы продвинуться на микроскопический шажочек. И каждый день приходится бороться с ощущением своей ничтожности, иначе глазом не успеешь моргнуть, как сдашься.

– Я понял твою мысль, – он улыбнулся спокойнее. – Но если Тахарион тебе помочь не сумел, то с меня-то какой спрос?

А я донельзя смутилась. Перед кем тут распинаюсь? Зачем? В лицо лютому врагу начала жаловаться о своей слабости! Как говорится, накопилось. Вот что значит для подсознания облик: я вижу перед собой декана и иррационально жду, что он станет поступать как декан. Тем не менее по голове Лашми меня не ударил. А вдруг все-таки поможет – исключительно в качестве акта доброй воли? Ведь мои надежды не от праздности появились. Я оказалась в центре глобальной заварухи. Когда они начнут друг друга крушить-ломать, мне как-то надо будет выбраться из-под завалов.

И все же я очень удивилась, когда поздним вечером Лашми-паук постучал в мою дверь. Я уж и отвыкла от визитеров – попаданцы в этот тупик коридора дорогу давно забыли. Едва я открыла, псевдо-герцог отодвинул меня с прохода и тихо заявил:

– Не вижу никаких других способов, кроме усиления твоей медитации. Но делать это нужно под моим контролем – так, чтобы в случае чего я сразу вмешался и тебя реанимировал. Боюсь, если ты случайно умрешь, то Тахарион откажется мне помогать – как и вообще кому-либо помогать. Еще сильнее переживаю, что если ты сама пойдешь на этот способ, то уж точно погибнешь. А у тебя, судя по плаксивому монологу, не то чтобы есть выбор.

– Господин паук, меня несколько удивляет твоя вовлеченность, – вкрадчиво произнесла я. – Нет, я, конечно, сама просила, но не ожидала, что ты прямо немедленно примчишься исполнять. Неужели тебе так сильно понадобился Юмин, что ты на все готов? Но это странно, если учесть, что ты никак не мог ожидать его встретить в академии.

Он поморщился и сухо ответил:

– Я и не ожидал. Ориентируюсь по ситуации. А тебе нужны причины или следствия? Поэтому хватит болтовни – садись на пол и начнем.

Разумеется, мешкать и торговаться я не стала. Ему незачем выдумывать подобные маневры лишь для того, чтобы меня прикончить, а полосу везения надо использовать по максимуму – независимо от ее предпосылок. Принимая уже знакомую позу, я все-таки поддалась любопытству:

– И все же мне удивительно, почему вы друг друга не почувствовали раньше?

– Глупый вопрос. В этом и есть наша главная сила – никто и никогда не узнает князя зла, если он этого не захочет и не выдаст себя другим образом. Все-таки хорошо, что Тахарион уничтожил артефакт определения концентрации нечистой силы – эта штуковина была единственной, способной вывести нас на чистую воду.

А ведь я про тот случай совсем позабыла. И сейчас в шоке выпалила:

– Теперь только дошло, зачем ты пришел просить попаданцев о помощи! Сразу понял, что амулет исправен, надо было привлечь внимание – неужели уже в тот день догадался о Юмине?

– Нет, я придумал другую стратегию – собирался сломать его во время так называемой «починки». Вы меня просто опередили. Зато и себя раскрыли.

– А как играл, как играл… – оценила я. – Никто бы не догадался! Не зря тебя называют самым хитрым из князей зла. Я вот даже сейчас на тебя смотрю – и ничего не ощущаю, даже страха, который ты обязан вызывать. Какова же твоя цель? Ведь ты точно не намерен остановиться на Оудене Красном. А с такими навыками можно и престол Гонты под себя подмять, никто не заметит.

Он растянул губы в подобие улыбки.

– Не перехвали меня. Лучше давай руки.

Я вложила пальцы в его открытые ладони и закрыла глаза. Но только сосредоточившись, осознала важнейшую мысль: если медитацию можно было просто усилить под контролем могущественного мага, то почему Юта не предложил то же самое? Я дернулась, уставилась на утонченное лицо декана Эллеса и постаралась себе ответить на вопрос: во что этот хитрейший враг решил меня вляпать?

Попыталась отстраниться, но вырвать руки не смогла – Лашми сжал их крепко, затем ледяным голосом приказал:

– Не дергайся.

Глава 19

Я уже успела запаниковать, как прямо за мной раздался тихий голос Юты:

– Не переживай, Настя, я здесь. Я с этого гада глаз не спускаю – неужели ты думала, что я оставлю вас двоих наедине?

Я от облегчения едва не застонала – ну теперь-то он этому мерзавцу устроит! Однако Лашми даже не открыл глаза, а также холодно обратился уже к моему другу:

– Догадывался, что ты неподалеку. Вот и помоги, раз явился. Подержи ее, чтобы не дергалась.

Надо же, он окончательно вышел из роли. Юмин вряд ли обратил на это внимание – ему весь этикет до фени, но сразу заинтересовался – осел на пол рядом с нами и спросил, не отрывая взгляда от наших сцепленных рук:

– А может, я хочу, чтобы Настя дергалась? Особенно если этого не хочешь ты.

– Это Лашми-паук, – представила я.

– Замечательно, – ничуть не удивился Юта. – Хорошо, что не Роза – пока не имею представления, с какой стороны подступиться к самой древнейшей старухе. Итак, что мы изображаем?

Фальшивый Эллес все-таки отпустил мои руки, посмотрел на него и терпеливо объяснил:

– Усиленная медитация. Которая, соответственно, требует усиленного контроля. Я обязан отследить любые изменения – от частоты пульса до сбоев в дыхании.

– Зачем? – Юта прищурился. – Ты про студенческие дуэли? Я просто одолжу Насте немного силы – она тогда хоть Катрину со старостой в один узел завяжет. Они и так к этому давно стремятся, пора им помочь. Странно, что ты не решил предложить то же, а придумал какой-то извилистый путь.

– Ты все-таки так молод, – вздохнул Лашми. – То ли идиот, то ли вообще не изучил правила этой академии до того, как сюда прийти. На итоговом экзамене всегда присутствует ректор – и стоит ему лишь заподозрить странность, как он тотчас проверит темный резерв. Или Настя умеет скрывать его так же, как мы с тобой?

– Ректор будет? – Юта досадливо поморщился. – Этот дракошка раздражает меня все сильнее – он слишком умен, внимателен и готов на любые меры ради порядка. Впрочем, Эллесы этим всегда выделялись, воплощение ума и справедливости. Не хочешь ли прикончить ректора сразу после Оудена, чтобы и следа от их чистенького