Читать книгу - "Доброе сердце - Бетти Райт"

— Тогда я позвоню вниз администратору.

Он взглянул на нее непонимающим взглядом, и в этот момент показался ей таким уязвимым, таким непохожим на того Шона Форрестера, которым должен быть, что она невольно улыбнулась.

— Извините. Просто, когда вы говорили, вы были похожи на метрдотеля.

На его лице появилась сдержанная улыбка и мгновенно исчезла.

— Ужин через час. А пока, я думаю, вы хотите отдохнуть.

— Нет — Сьюзен поставила дорожную сумку на маленький туалетный столик с овальным зеркалом. — Я просто хочу умыться, а затем выпила бы виски, если вы не возражаете.

— Совсем не возражаю. Когда будете готовы, спускайтесь в гостиную — вниз по лестнице и налево.

Как только за ним закрылась дверь, Сьюзен медленно повернулась и стала рассматривать комнату. Она увидела репродукцию картины Ренуара над комодом, вышитые подушечки на розовых диванчиках, сухие цветы в вазе у камина… Все это странно не вязалось с обликом злодея из книги Джудит Рентой.

Она увидела свое отражение в зеркале — узкие джинсы, светлые растрепанные волосы, короткая мальчишеская куртка — и подумала, что, наверное, похожа на подростка, изумленно разглядывающего комнату старшей сестры. И чтобы как-то соответствовать всему этому, она сняла куртку и повесила ее в стенной шкаф. Простой белый свитер не выглядел ни женственным, ни элегантным, но все же это шаг вперед по сравнению с потрепанной замшей. Сьюзен наскоро ополоснула лицо и вышла из комнаты.

Шон ждал ее внизу у лестницы. С порозовевшим от холодной воды лицом, влажными волосами, заправленными за уши, она быстро спускалась по великолепной лестнице, и ее кроссовки поскрипывали на ходу. На половине пути она замедлила шаг, как ребенок, вспомнивший, что родители запретили ему бегать по дому. Образ бальной залы с великолепными платьями и бриллиантовыми украшениями не исчез из ее памяти, и неожиданно она почувствовала, что выглядит глупо и никак не соответствует тому, что ее окружает.

Выражение лица Шона тоже не помогало преодолеть смущение. Было в его взгляде что-то такое, из-за чего она чувствовала себя совсем молоденькой и наивной, а именно это ощущение было ей совершенно незнакомо. Ее сводные сестры всегда называли ее «маленькая старушенция», и именно ею Сьюзен всегда себя и представляла.

— Сейчас не холодно, и мы можем выйти на крыльцо, — сказал он, открывая перед ней дверь.

Они сели рядом на грубо сколоченные кресла. Виски, налитый в хрустальные бокалы, отбрасывал радужные блики на руки. Обстановка больше подходила для тихой беседы старых друзей, чем для начала переговоров между противниками. И из-за этого Сьюзен чувствовала себя ужасно неловко. Что она должна сказать ему теперь? Спасибо за прекрасную комнату и за виски, господин Форрестер, да, кстати, вы действительно такой негодяй, каким описывает вас Джудит Рентой?

— Вам неудобно в кресле?

Она нетерпеливо покачала головой.

— Кресло замечательное. Неудобная ситуация.

— Ситуация?

— Господин Форрестер, вы обращаетесь со мной, как с гостьей, а при сложившихся обстоятельствах это не совсем правильно. Мне ведь просто нужно выслушать, что вы хотите рассказать, и уехать.

Он вежливо кивнул.

— Понимаю. Мне не следовало пить с вами виски, и нужно было оставить вас ночевать в машине.

Она пристально посмотрела на него. Он улыбался.

— Мисс Конти, я действительно понимаю ваше беспокойство, но не остановиться в моем доме было бы просто неразумно. До ближайшей гостиницы два часа езды. Ваш продюсер обещал мне беспристрастное отношение к моему рассказу. Мы договорились, что это означает необходимость узнать меня хоть немного и составить собственное мнение о случившемся, а не просто выслушать мою версию.

Сьюзен вздохнула и бросила взгляд на горы.

— Я знаю об этом. И все же это как-то неловко.

— Вы же писательница, мисс Конти. Напрягите воображение. Представьте, что мы с вами остановились в одной гостинице или что-нибудь в этом роде. Хотя бы до приезда господина Ньюкомба.

— И… забыть все, что я уже знаю о вас?

У него потемнели глаза, и он сказал очень спокойно:

— Вы ничего обо мне не знаете, мисс Конти.

Сьюзен слегка оторопела, услышав в его голосе сдержанный гнев. Она, конечно, не могла сделать вид, что не читала книги, и не могла забыть обвинений, брошенных ему Джудит Рентой… Но, может быть, она могла сделать вид…

— Когда вы купили это имение? — спросила она, скрывая растерянность.

Он отпил от бокала, поставил его на колено, поддерживая рукой и сосредоточенно глядя на холмы, поднимающиеся по другую сторону луга.

— Пять лет назад, нет, почти шесть. В день своего двадцатипятилетия.

— А вы знали прежних владельцев?

— Очень мало. Последнего из них к тому времени давно не было в живых. Я купил дом у корпорации, которая его просто списала. Целая куча управляющих передавала дом из рук в руки и поддерживала его в относительно приличном состоянии, но его единственным настоящим владельцем являлся тот, кто построил дом в начале века.

— Это, наверное, был совершенно особенный человек.

— Местные жители считали, что он просто сумасшедший, — усмехнулся Шон. Он допил свой бокал и устремил взгляд вдаль. — Это место кажется вам пустынным? В те дни здесь была почти другая планета, до ближайшего соседа нужно было добираться два дня на лошади. Видимо, владелец потратил все свое немалое состояние, чтобы построить этот огромный мрачный дом, а потом жил здесь один до самой смерти.

Сьюзен тихо вздохнула. Как он может называть этот прекрасный дом мрачным? И как может считать человека, который задумал и сотворил такое чудо, сумасшедшим? Она повернулась к нему и увидела, что лучи заходящего солнца позолотили концы его волос, а лицо стало казаться бронзовым.

— И тем не менее, вы сделали то же самое. В книге говорится, что вы отказались от многого, чтобы купить это имение: от места на нью-йоркской бирже, от всех доходных акций, от особняка на Парк Авеню…

— Я остался верен некоторым вещам, — произнес он загадочно, не глядя на нее. — А все остальное… Я не придаю этому значения. Оно служило средством для достижения цели. И я ее достиг. Это была моя мечта.

Сьюзен озадаченно нахмурилась.

— Ваша мечта «огромный мрачный дом»? — спросила она, вспоминая его слова, и Шон усмехнулся.

— Он только начинает жить в полную силу, но еще годы уйдут на то, чтобы сделать его таким, каким он должен быть. Видели бы вы этот дом, когда я в него въехал. Крошечные, темные комнатки, на дереве слои дешевой краски, старая лестница была крутой и узкой. Алекс даже сказал, что мне придется пользоваться подъемным креслом…

При упоминании о своем погибшем партнере он слегка нахмурился и на какое-то время замолчал.