Читать книгу - "Уроки во грехе - Пэм Гудвин"

хоть капля порядочности и забери меня домой.

Я обращалась к той боли, что была в ней и на которую она должна была откликнуться. Но отец Магнус среагировал первым. Он медленно и угрожающе вышел вперед. Я пыталась стоять на месте, но его уверенные шаги заставили меня отступить.

Он вторгся в мое пространство, его фигура возвышалась надо мной так, что носом я была на уровне его груди. Он не коснулся меня и пальцем, но я бы и не позволила – я отшатнулась, не в силах сделать вдох. Он наклонился ближе. Я отшатнулась снова, а он сделал еще один шаг ко мне, и еще один, каждый раз нарушая границы моего пространства и разрушая мою напускную смелость.

Если я хотела здесь выжить, то не могла позволить ему меня затравить. Мои руки неосознанно дернулись, ноги попятились прочь, инстинктивно пытаясь уйти подальше от жутких флюидов, которые источал этот человек.

Напряженные связки, сильные мускулы, – слишком много мощи, спрятанной под неброской одеждой, мощи, что лишь подчеркивала угрозу, исходившую от его взгляда.

Почему он злится? Или он так смотрит на всех своих студентов специально, чтобы сломить сопротивление?

– Что вы делаете? – с бешено колотящимся сердцем я продолжала отступать, пока не оказалась в дверном проеме. – Отвалите. Не трогайте меня.

А он и пальцем не пошевелил. Никакого физического контакта. Но он и не сдался. Просто продолжал наступать, пока не заставил меня выйти в коридор лишь тем, что подходил все ближе и ближе.

Я не могла не заметить, какой маленькой и ранимой я себя чувствовала в его присутствии, какой физически неполноценной я была по сравнению с его мощью и размерами. Но дело было не только в его телосложении, от которого мне хотелось держаться подальше. Но и в его глазах, в которых сквозила какая-то гнусность. Было в них что-то нечестивое.

Этому учителю было плевать на мои обстоятельства. Это был больной, извращенный тиран, который получал удовольствие от того, что властвовал над студентами.

Как много девочек он «исправил»? Промыл мозги? Ударил? Как много жизней он сломал?

Задней частью икр я уперлась о скамейку и потеряла равновесие. Я рухнула задом на скамью, и он навис надо мной, расставив руки по обеим сторонам моей головы, уперев их в стену.

«Не трусь. Ты выдержишь все его издевательства».

– Я скажу это всего один раз. – Он выставил руку ладонью вверх. – Отдай свой телефон.

От звука его голоса все внутри меня сжалось. Лаконичный приказ, не терпящий возражений. Его хрипловатый тембр завибрировал в моей груди. А его четко очерченный рот словно утащил меня во тьму.

Коридор растворился, и я поняла, что таращусь на него, брутально-красивого. Он был так близко, что, черт возьми, между нами почти не осталось никакого свободного пространства и я ощущала его дыхание. Боже, как от него пахло! Соблазнительно, с нотками лесных деревьев, как от экзотического благовония, или даже лучше. Нечто чувственное и мужественное, не похожее на те ароматы, что разливают по дизайнерским бутылочкам. Я наслаждалась ароматом, ноздри вздымались, я делала глубокие вдохи.

«А ну прекрати!»

Я задержала дыхание и отвела взгляд. Что со мной случилось? Не могла же я попасть на удочку человека, который хотел причинить мне боль. От этой мысли меня затошнило и свело живот.

Ему не надо было даже говорить со мной, чтобы напугать меня до смерти. От его близости каждый мой нерв натягивался до предела.

Мне просто нужно было, чтобы он ушел, и самым быстрым способом заставить его это сделать было подчиниться.

Вытянув телефон из кармана, я шлепнула мобильник на протянутую в ожидании ладонь.

Я знала, что через пару часов пожалею об этом, лежа на незнакомой постели, испуганная и одинокая, проклинающая себя за то, что отдала ему в руки последнюю ниточку, связывающую меня с братом.

Китон был назойливый и слишком обо мне пекся, но это лишь потому, что ему было до меня дело. Это к нему я бежала за помощью и за советом, или за плечом, на которое можно опереться.

И сегодня он нужен был мне как никогда раньше.

У меня в груди все болело, когда отец Магнус засунул мой телефон себе в карман. Так, чтобы я его уже не достала.

Он вернулся в класс и помедлил в дверях, опершись о дверной косяк. Каждая клеточка моего тела напряглась, когда он, обернувшись через плечо, встретился со мной взглядом.

Я ожидала увидеть в его глазах равнодушие, но в них было нечто похуже.

В них был триумф.

Он решил, что выиграл. Он думал, что отныне я скукожусь и перестану сопротивляться, что я стану податливой и меня будет легко контролировать. Он думал, что я сдалась.

Вот еще.

Он еще никогда не сталкивался с членами семьи Константин.

Я сама решаю свою судьбу, и теперь я намеревалась уничтожить свою репутацию, лишь бы отсюда выбраться. И, если он встанет у меня на пути, я утяну его за собой.

– Обещаю вам. – Я расправила плечи и выпрямилась во весь рост. – Я превращу вашу жизнь в ад.

– Ад уже близко, девочка. Но уверяю тебя, он идет сюда не за мной.

С мерзкой ухмылкой он вошел в класс и захлопнул дверь у меня перед носом.

Глава 3

Тинсли

Стоя в коридоре, я прикрыла глаза ладонями и подождала, пока перестанут подступать слезы.

Тинсли Константин представляла из себя так много всего – к тому же частенько говорила о себе в третьем лице – но плаксой она не была точно.

Почему в социальных сетях мою личность обсуждали всегда лишь с одной стороны?

Потому что никто по-настоящему меня не знал.

Никто не знал меня реальную. Даже друзья в предыдущей школе. Они видели во мне то, что хотели видеть – то, что они могли урвать у моей семьи, взять от ее влияния и благосостояния. В глубине души я всегда знала, что даже мои ближайшие подруги тусуются со мной только для того, чтобы добраться до моих братьев.

Такая вот у меня жизнь. Моя фамилия бежала впереди меня, и я знала, что здесь будет то же самое.

Но в том, чтобы иметь такую мать, были и свои преимущества. Она воспитала во мне упорство и стальной характер. Всю жизнь я наблюдала за ней и училась у нее. Она не была заботливой матерью и не терпела ничьих выходок.

Чтобы справиться с происходящим, я решила взять с нее пример – несмотря