Читать книгу - "Разрушитель небес - Сара Вулф"

нажимает кнопку сбоку от забрала и снова прячет глаза в непроглядной темноте, но, как у любого аристократа, присягнувшего на верность королю Рессинимусу, у него на лбу ультрафиолетом начертан венец. В тусклом, отливающем синевой сиянии я успеваю заметить, как его губы вздрагивают в ласковой улыбке, предназначенной для настоящей наездницы Отклэров, Мирей.

Я проталкиваюсь через толпу и иду дальше, оставив Красного Наездника разбираться со своими фанатами, и его низкий смех режет мне уши.

Наконец впереди появляется шестой ангар. Над ним колышется белый с золотом стяг с крылатым львом Отклэров. Механики, выстроившиеся в ослепительно-белой форме, при виде меня кланяются. Старший механик снимает защитные очки, лицо у него чистое и гладкое. Постоянно имея дело с лазерным инструментом, он должен быть покрыт шрамами, но, видимо, благородные господа платят, чтобы «красивыми» оставались даже их механики.

– Как раз вовремя, – усмехается он. – Призрачный Натиск сегодня в прекрасной форме, миледи. Декон готов и ждет вас.

Я киваю, и у меня дрожат руки, пока я прохожу мимо механиков. Мне надо забраться в этого Призрачного Натиска как можно скорее – сообщение, которое я отправила Мирей, вряд ли задержит ее надолго. К счастью, сложена она, должно быть, так же, как я, иначе меня бы уже разоблачили.

Мой взгляд падает на белые ворота ангара. Они покрыты резьбой, грандиозной и одновременно изящной, – это целая история, а не типичные для церкви ангелы и демоны. На воротах вырезан человек верхом на лошади, нацеливающий проекционное копье в нечто похожее на клубок извивающихся змей. Я щурюсь, присматриваясь: нет, не змей, а щупалец, соединенных в центре в подобие лабиринта, и каждое щупальце скалится по низу рядом клыков.

Враг.

Его подлинные изображения не сохранились: королевские министры утверждают, что во время Войны все базы данных были уничтожены, и священники вторят им, добавляя, что злодейства зачастую трудно распознать. Извивающийся враг, в бой с которым скачет святой Джош, изображенный на воротах ангара, не обладает определенной формой, у него меньше характерных черт, чем у типичной раздутой церковной метафоры. Я всегда сомневалась, что это и есть настоящее обличье врага: история редко бывает точной, ее пишут победители.

– Сегодня святой Джош хорош, не правда ли, миледи? – спрашивает старший механик. Я молчу, а он не унимается: – Его вид всегда меня утешает. Напоминает о Войне, о тех боевых жеребцах и доблестных рыцарях, которые пали в борьбе с врагом. И о великом самопожертвовании, с которым неразрывно связана участь наездников, и… м-да. Просто быть частью всего этого – честь для меня, миледи.

А как же иначе. Благородные господа охотно бросают объедки со своего стола, чтобы внушить нам чувство благодарности.

Я киваю, старший механик жмет кнопку на синтемраморной стене. Ворота ангара медленно поднимаются, я одна вхожу в пятно ослепительного света, и резные щупальца шевелятся, закрывая мне путь назад. Война кончена. Враг повержен. Мы победили. Теперь мы сражаемся сами с собой.

Я не рыцарь.

Но сегодня умру, как один из них.

3. Бэлликус

Bellicus ~a ~um, прил.

1. относящийся к войне

2. боевой

В шестом ангаре жутко холодно.

Холода на Станции в целом предостаточно. Вокруг нас космос, где его хоть отбавляй. Что важно, так это тепло. Тепло – это выживание.

Раз в год знать отключает отопление в Нижнем районе «в целях экономии энергии Станции». Им даже хватает наглости называть это праздником – Зимней Причудой. На улицах сгущается туман, утекающие из труб сернокислые пары кристаллизуются, превращаясь в неоновые шипы. Люди замерзают насмерть в постелях, а благородные продолжают утверждать, что мы должны праздновать это событие.

Вся ненависть в моем сердце превращается в острие, которое, коля, гонит меня вперед.

Туман в шестом ангаре даже гуще, чем во время Зимней Причуды. В нем едва можно ориентироваться. И как же мне искать путь к седлу боевого жеребца?

– Запуск деконтаминации через пять, четыре, три, два…

Бесстрастный механический голос отзывается эхом, я морщусь от внезапной вспышки синего лазера, направленного на меня. Он ползет по моему телу, сетью лучей изучает его под каждым углом – это что-то вроде системы идентификации. Должно быть, я прошла, потому что крылатый шлем и белый костюм вдруг срастаются, соединяясь под моим подбородком. Раздается резкое шипение, от которого уши сначала закладывает, но приглушенный шлемом шум резко смолкает, когда густую дымку вытягивает из ангара, и остаются только чистые, белые с золотом мраморные стены.

– Деконтаминация завершена. Будьте любезны проследовать в седло.

Голос звучит холодно, а меня обжигает страх. Космос не прощает ошибок даже тем, кто находится в седле. Наездникам случается погибать во время езды, хотя и немногим и сравнительно редко. Во время турнирных сезонов в новостях чаще сообщают, что кто-то из наездников сломал конечности или утратил функции мозга, но я должна умереть в этом боевом жеребце. Меня ждет не какая-нибудь травма, а окончательная смерть. Иначе быть не может, и моя смерть обрушит на Дом Отклэров удар, который оказалось не под силу нанести моей жизни.

Сквозь забрало я замечаю плавное движение – в мраморной стене раздвигается дверь. Единственный выход.

Я уже усвоила, что на укусы страха надо огрызаться, отвечать укусами, иначе он поглотит тебя целиком.

Я иду вперед, не обращая внимания на бешеный стук сердца.

Следующая комната почти такая же, как первая, единственное отличие – круг на полу, в котором свободно могут разместиться три человека. Круг сделан целиком из черного стекла и окружен светящимся изумрудным кольцом. У каждого боевого жеребца имеется седло – место, откуда наездник управляет роботом. Видимо, это оно и есть.

Я встаю в круг и с содроганием жду. Мгновение, и зеленое кольцо, загудев, начинает подниматься – тонкое, прозрачное, окрашивая мир в изумрудный цвет, оно движется вверх и смыкается над моей головой, образуя твердосветный цилиндр. Что-то неожиданно падает на черный стеклянный пол к моим ногам – бледный сиренево-голубоватый шарик, а потом к первому прибавляется второй, и еще, и еще. Я беру один в руку: на ощупь он как дешевый медицинский гель, который можно найти в аптечке первой помощи.

Поначалу из-за радужных переливов мне кажется, что он масляный, но, присмотревшись, я понимаю, что сияние исходит от странных мерцающих серебристых вихрей, медленно движущихся в нем. Я наклоняюсь, чтобы понюхать его. Запах горький, с цитрусовыми нотками. Что это вообще за?..

Щелчок эхом отдается над головой.

Я поднимаю глаза как раз в тот момент, когда верхняя часть цилиндра открывается и на меня выплескивается волна геля. Я скребу ярко