Читать книгу - "Дело особой важности - Пола Льюис"

Дом, как казалось ей, было полон Алексом — не только легчайшим ароматом его одеколона, который витал в ванной, но и его книгами, его одеждой. Внизу, на кухне, стояла пара простых, но необыкновенно изящных стеклянных ваз, которые, как Лори каким-то образом догадалась, сделал он сам. И дом был полон его жизнью — жизнью, в которой ей не было места.

И все из-за его рассеянности и упрямого нежелания поверить в возможность того, что и он может ошибаться. Как же так? Внезапно Лори обуял гнев. Если прибавить к этому легкое головокружение от голода, сочетание получалось довольно взрывоопасным. И результат не заставил себя долго ждать: решив немедленно покончить со всем этим, Лори уже неслась сломя голову вниз по лестнице, схватила на бегу сумку, остервенело отодвинула дверные засовы, захлопнула дверь за собой и бросилась к машине.

Только после того как, подавая задом и протаранив живую изгородь, Лори помчалась вдоль по петляющей дорожке, она осознала, что, во-первых, пока она находилась в доме, сгустились сумерки, во-вторых, она не знала, как включаются фары, и в-третьих, что прямо за поворотом пара слепящих огней прорезала наступающую ночь.

Чья-то машина с ревом промчалась мимо. В последний момент водитель заметил ее, круто взял влево с ужасающим визгом тормозов и покрышек, и его занесло. Машина боком задела маленький «фиат» и остановилась у самого края пропасти. У Лори сердце забилось где-то в горле — и ее машина тоже остановилась с жутким скрежетом, врезавшись в дерево.

Лори, чувствуя, что в любой момент может упасть в обморок, с трудом заставила себя выйти, шатаясь, подошла к другой машине и распахнула дверцу.

И вдруг увидела Алекса. Он освобождался от ремня безопасности, но при виде выражения его лица она прижала руку ко рту и отступила на несколько шагов назад.

Он медленно выбрался наружу и стоял, пристально глядя на нее. На одной щеке у него виднелась ссадина, но в целом его красивое тело, как казалось, ничуть не пострадало.

— Ох, Алекс, — Голос ее прервался. — С тобой все в порядке?

— Если так, то не благодаря тебе. — Он глубоко вздохнул, кипя негодованием. — Боже правый, в Англии что, не принято включать фары в темноте?

— Я… Я не могла найти переключатель, — сокрушенно прошептала она.

— И намеревалась ехать до самой Падуи, да? — проворчал он. — А что, именно этого и следовало ожидать, черт возьми, от…

— Заткнись, пожалуйста, ладно? — Они уже орали друг на друга. — Если бы ты не несся, как одержимый, ты бы заметил меня. Но, разумеется, все итальянцы носятся, как сумасшедшие…

— И ты тоже заткнись. Ты сама одержимая: сваливаешься на голову, словно исчадие ада, не включив даже фары.

Шок постепенно проходил, и Лори чувствовала, что ее начинает колотить дрожь. Глаза ее скользнули в сторону некогда роскошной «альфа-ромео».

— Она очень сильно побита?

Алекс бегло осмотрел искореженный металл и лаконично произнес:

— Все равно ее пора было менять, в целом все не так уж и плохо.

— Ой, мне очень жаль. — Губы ее задрожали.

— Ты думаешь, меня волнует эта дурацкая машина? — Он сделал шаг по направлению к ней, затем остановился, сунув руки в карманы. — Дурочка, ты же могла погибнуть, ты что, не понимаешь?

— Мы оба могли погибнуть, ты хочешь сказать? Но, может, это могло бы…

— Могло бы — что?

— О, ничего. — Обжигающие слезы наворачивались Лори на глаза, и она отвернула лицо. — Ты… ты едешь в свой дом?

— Думаю, моя машина не пострадала. Подвезти тебя?

— Пожалуй, я лучше пройдусь, если ты не против.

И они молчаливо побрели вдоль по дороге. Лори пыталась возродить в себе гнев, кипевший в ней совсем недавно, но преуспела лишь в том, что ей стало бесконечно жаль себя.

Алекс растворил калитку и отступил, чтобы пропустить ее, но неожиданно Лори почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Она прижала руку ко лбу, он обхватил ее рукой за талию — очень крепко — и почти понес к задней двери.

Та была настежь распахнута, и, когда Алекс взглянул на нее, Лори пробормотала, еле ворочая языком:

— Мне казалось, я захлопнула ее. Я влезла в окно.

— Понятно.

На кухне все еще продолжая держать ее, он ногой выдвинул из-под стола стул и опустил Лори на него. Затем зажег большой масляный светильник и поставил его на подоконник. При его золотистом свете снаружи сразу стало еще темнее, а в доме — тепло и уютно. И сердце Лори болезненно сжалось.

— Ты в порядке? — Его серые глаза поблескивали при свете лампы.

— К-кажется. Да.

Раскрыв буфет, он выудил оттуда бутылку коньяка и два стакана, налил им обоим по хорошей дозе и опустился на стул напротив нее. Он вращал стакан в руках, согревая янтарную жидкость, и задумчиво разглядывал Лори.

— Ты… — начала было Лори и умолкла.

— Да? — Он не поднимал глаз.

— Ты знал, что я здесь?

— Конечно. — Он по-прежнему не смотрел на нее. — Обегав аэропорт, вокзал и паромную переправу, я попробовал обратиться в пункты проката автомобилей, и там, само собой, оказалось не так много молоденьких девушек с британскими водительскими правами на имя Лорины Пэджет, интересующихся картами Падуи и окрестностей.

— Ах вот оно что. — Одна часть ее души была наполнена горькой радостью, другая — страданием. — Но Алекс, в этом не было никакого смысла, я имею в виду ехать за мной. — Она говорила очень тихо, низко склонив голову, шелковистые волосы падали ей на лицо. — Раз ты так обо мне думаешь, нам лучше, наверное, никогда больше не видеться, разве нет?

— Лори. — Внезапная нежность в его голосе заставила ее вздернуть голову и, прежде чем она успела отстраниться, Алекс взял ее за руку. — Я должен был ехать, потому что мне необходимо кое-что сказать тебе. — В тоне его чувствовалась неловкость, почти застенчивость, какой она никогда, прежде не замечала. — Дело в том, что теперь я знаю, что ты невиновна, и четыре года назад…

— Ох! — Лори задохнулась от прилива настоящего счастья. — Но откуда?

Алекс поморщился.

— Не успел я утром доехать до Мурано, как понял, что не прав. Как я мог любить тебя этой ночью, сжимать в объятиях и не почувствовать, что обнимаю лгунью и предательницу?

— Но сегодня утром ты считал, что я снова взялась за свои старые жульнические штучки.

— Да, я пытался убедить себя в этом, — хмуро произнес он. — Но знаешь, Лори, когда я застал тебя с этими бумагами в руках, какая-то часть меня действительно хотела поверить, что ты виновата.

— Но почему?

— Потому что иначе это означало бы, что я ошибался и четыре года назад, а великий Алекс Барези никогда не ошибается.

Он порывисто встал и, ссутулившись, подошел к окну, вглядываясь во тьму.