Читать книгу - "Её ванильное лето - Оксана Хващевская"

ее безумно… Причем это желание вспыхнуло в тот самый момент, когда он впервые увидел ее зеленые глаза, полыхнувшие яростным огнем негодования, тогда, у пруда, в который она упала по его вине.

Нежно прикусив ее нижнюю губу, Сафронов неожиданно опрокинул девушку на спину и склонился над ней. Руки его быстро и умело расстегнули застежку в ее джинсах и стянули их вместе с нижним бельем.

Рыжие кудри разметались по подушке. Влажные припухшие губы были зазывно приоткрыты, показывая ровные жемчужные зубки. Темные ресницы, как крылья бабочки, дрожали на щеках. Маша не открывала глаз, но отчего-то Вадиму казалось, что она видит, как он смотрит на нее, освобождая себя от одежды, смотрит не мигая, не отрывая взгляда. На щеках ее рождались ямочки — они всегда появлялись раньше ее улыбки и сводили его с ума.

Все так же не отрывая взгляда от лица Маши, на котором дрожали блики тусклого света лампы, Сафронов склонился над ней, прижимая к постели. Внутри у нее все накалялось и таяло, превращаясь в лавину страсти, не оставляющую ничего на своем пути. Всплеск эмоций до предела, полет души до самых небес, удивительное состояние невесомости… Она хотела его до безумия! Желала принадлежать ему, касаться его, ласкать и целовать всего и везде… Никогда прежде Маша Лигорская не испытывала ничего подобного. Это вызывало невероятную нежность и… испуг. Но ничего не остановило ее. Маша готова была окунуться в этот омут и больше ни о чем не думать. Девушка отдавалась ему со всей страстью и нежностью, на которые была способна, — так, если бы эта ночь была последней в ее жизни! В тот момент будущего просто не существовало для них обоих.

Лампа продолжала ровно мерцать в темной комнате, и ее тусклый свет отражался бликами на разгоряченных телах. За окном не унималась непогода, а им было тепло и уютно в объятиях друг друга.

Голова Маши покоилась на груди Вадима. Она лежала в кольце его рук, прижимаясь щекой к нежной теплой коже, и слышала, как бьется его сердце. Счастливая улыбка играла на ее лице. Ей было так хорошо! И это ощущение, будто они одни во всей Вселенной, лишь усиливало чувство безмерного счастья, которое переполняло ее. И таким бесконечным был этот мир, принадлежащий теперь им двоим… То, что случилось между ней и Вадимом, казалось нереальным, но теперь она знала: это лучшее, что ей довелось испытать в свои двадцать лет. Никто и никогда ранее не вызывал в ней столь сильных чувств и эмоций. А ведь с самого начала, с первой встречи между ними будто разряд пробежал… В целом ворохе рожденных только что чувств Машка вряд ли могла сейчас разобраться, но одно знала наверняка: она никогда не забудет эту ночь, каждый миг ее, вздох, взгляд, каждое прикосновение…

Вдыхая запах его тела, девушка чуть повернула голову и коснулась припухшими губами его груди. Поласкавшись лицом о его кожу, приподняла голову, отбрасывая волосы назад, и посмотрела на мужчину.

— Это сумасшествие, — засмеявшись, нежно призналась она.

— Да неужели? — улыбнувшись, вскинул брови Сафронов, заглядывая в ее глаза. — Тебе не понравилось?

Девушка возвела взгляд к потолку и с сомнением сжала губы, отчего на щеках тут же расцвели ямочки.

— Понравилось или не понравилось — это не те слова, которые можно подобрать к тому, что было! — сказала она и снова засмеялась. А потом, свесившись с кровати, подобрала футболку Вадима и проворно натянула на себя.

— А это еще зачем?

— Мне так удобнее, — сказала Машка и, скрестив ноги по-турецки, устроилась среди смятых простынь. — Я не могу сидеть перед тобой обнаженной и видеть, как ты смотришь на меня…

— И как же я смотрю на тебя? — улыбнулся мужчина.

— Так, как если бы у нас ничего не было несколько минут назад, но вот-вот должно произойти. А у меня от этого мысли путаются, и я болтаю ерунду!

— Ты не ответила на мой вопрос.

— Со мной никогда раньше такого не было! Это потрясло меня… Это слишком сильно… У меня до сих пор все внутри дрожит… — не отрывая от него взгляда, сказала она. При этом в ее голосе, нежном и негромком, так отчетливо слышались более глубокие, завораживающие его нотки чувственности и сексуальности.

Сафронов судорожно сглотнул. Она была такой красивой в ореоле отливающих бронзой волос, обрамляющих ее широкоскулое лицо с ямочками на щеках, которые так ему нравились! Ее кошачьи глаза таинственно блестели. Да и сама она походила на кошку, довольную и сытую. Девушка улыбалась, так просто говоря о самом сокровенном, то и дело закусывая припухшую от поцелуев губу. Маша была ребенком, упрямым, эгоистичным, взбалмошным и своенравным, и вместе с тем она была такой соблазнительной и желанной женщиной!

— Так тебе понравилось? — с улыбкой уточнил Сафронов.

— Да, — прошептала девушка в ответ. — Да, — выдохнула она чуть слышно.

— Иди сюда! — негромко скомандовал он и, ухватив ее за руку, потянул к себе.

Уложив Машу на спину, Сафронов склонился над ней. А она подняла руку и стала гладить его лицо, поросшее двухдневной щетиной.

— Хочу тебя снова, — шепнула девушка.

— Ох, какая же ты ненасытная! — засмеялся он, а она прижала ладонь к его красивым губам и нежно провела по них пальчиками, заставляя его замолчать.

Несколько бесконечно долгих секунд Сафронов просто смотрел в ее глаза, как будто хотел увидеть там нечто, прочесть, а потом, склонившись, снова стал целовать…

Вадим уехал рано утром. За окном все так же барабанил дождь, и порывы ветра заставляли дребезжать стекла в рамах. Электричество еще не дали, поэтому мужчина заправил лампы керосином, не особо веря, что и к вечеру свет появится. Сафронову не хотелось уезжать и покидать Машу и этот дом — небольшое пространство комнат и смятых простыней, хранивших их тепло и запах. Они уснули лишь под утро, не размыкая объятий, и проспали всего несколько часов. Нужно было везти груз в Россию. Сафронов ехал за сопровождающего уже не в первый раз, и для него это было обычным делом в опасном бизнесе, который приносил хорошие деньги.

Маша тоже встала с ним. Натянула что-то из одежды, собрала волосы в хвост. Сварила ему кофе и яйца всмятку, сделала бутерброды и завернула кое-что из еды с собой.

Мужчина проглотил завтрак, выпил кофе и, когда Маша подошла к столу, намереваясь убрать тарелку и чашку, взял ее за руку, усадив себе на колени.

Девушка не произнесла ни слова. Только улыбнулась, посмотрев на него. Она выглядела уставшей и сонной, темные круги залегли под глазами,