Читать книгу - "Подари мне небо - Айлин Грин"

– Куда?

– Москва – это столица России.

– Я знаю, где Москва, – разозлился я, – какая стажировка? Надолго? Том, ты шутишь что ли? Сегодня вроде не первое апреля.

– Не шучу. Ненадолго, максимум месяц.

– Месяц. – повторил я его слова. – Месяц – это, по-твоему, ненадолго? А кто будет летать?

– Марк, тебя меньше всего должно волновать, кто и как будет летать.

– Поговорим, когда вернусь домой. Надеюсь, найденные тобой тут пилоты не впервые будут управлять самолётом, и не собрали его из бамбуковых листьев, – я со злостью отключил вызов.

– Как ты его не боишься? – спросил Леманн.

– Кого? – не понял я, – Тома? А чего мне его боятся?

– Не знаю, но он руководитель, а ты говоришь с ним так, будто руководитель ты.

Я рассмеялся.

– Ну, уж нет, я лучше буду летать, чем заниматься всей этой волокитой.

Кейт, наверное, была бы рада, если бы мы с Томом поменялись местами. Кстати о Кейт…она вряд ли будет рада тому, что я улетаю в Москву. Да ещё и на месяц. И с собой её не возьмешь – работа. И на самолете не полетит, и расставаться на такой долгий срок будет непросто.

***

– Уважаемые пассажиры! – было некомфортно слышать эту фразу, а не произносить её самому, – если на борту есть врачи, просьба подойти к старшему бортпроводнику. Нужна медицинская помощь.

Пассажиры вокруг взволнованно зашептались, пытались встать со своих мест, тревожно осматривались вокруг себя – для них фраза, прозвучавшая только что, была пугающе неизвестной. Для меня же – довольно обыденная ситуация. При дальних перелетах я не раз сталкивался с тем, как на борту самолёта кому-то становилось плохо, кто-то мог перебрать алкоголя, пожилых могло подвести сердце или давление. Иногда летали беременные женщины, у которых начинались роды. Бывало всякое, и, в основном, заканчивалось благополучно. Медицинского образования у меня не было, а потому я продолжал смотреть в иллюминатор, наблюдая за темнеющим небом, и размышляя о том, как сделать так, чтобы Кейт полетела со мной в Москву. А лучше, как сделать так, чтобы вообще не лететь в Москву.

– Уважаемые пассажиры, – если на борту есть люди, имеющие отношение к авиации, просьба обратиться к старшему бортпроводнику, – сказал уже другой голос.

Я резко встал с кресла, ища взглядом своего коллегу, но он, как назло, был не на месте. Фраза «отношение к авиации» звучала слишком завуалировано. Что-то случилось.

Достав свою ID-карту, я быстро нашёл старшего бортпроводника. Времени на раздумья не было. Если ищут кого-то, кто имеет отношение к авиации, и врачей, то дело плохо.

– Я командир воздушного судна авиакомпании Deutsch Airlines, что случилось?

– Мы точно не знаем, на борту нет ни одного медицинского работника, а у нашего командира, кажется, инфаркт.

– Он жив?

– Жив, но управлять самолётом он не может.

– Второй пилот в порядке?

– Да, с ним всё в порядке.

– Назовите код от кабины.

– По правилам безопасности авиакомпании мы не можем называть код посторонним людям, – отчеканил мужчина.

– По правилам безопасности авиакомпании ваш экипаж должен проходить полный медицинский осмотр, прежде, чем брать на себя управление самым большим самолётом, – грубо сказал я, – если среди вас есть те, кто сможет посадить этот самолёт в одиночку, то я с радостью вернусь на своё место. Если же нет, то либо впустите меня в кабину, либо назовите код. Можете досмотреть меня, документы свои я вам показал. Ничего запрещенного с собой у меня нет.

Бортпроводник долго сверлил меня взглядом, и я начал терять терпение. Им нужна помощь или нет?

– Прошу за мной.

Спустившись с верхней палубы, Чейз – так звали угрюмого бортпроводника – впустил меня в кабину. Я еле удержался от того, чтобы не выдать восторженных эмоций. На аэробусах я летал и как второй пилот, и как командир, и как пассажир, но управлять триста восьмидесятым буду впервые.

– Меня зовут Марк, я командир воздушного судна компании Deutsch Airlines, мне сказали, что вам требуется помощь?

– Я Клэйв, – кивнул мне второй пилот, – помощь будет не лишний. Это мой первый полёт. Наш командир не может управлять судном, а до посадки ещё больше часа, в одиночку вести такой самолёт весьма опасно, – ты летаешь на А-380?

– Нет, я летаю на его младших собратьях – А330. Ты первый раз летишь … в смысле это вообще твой первый полёт? – я сел в кресло слева от него, надев наушники.

– Да, – он был спокоен и сосредоточен.

– С почином тебя, – усмехнулся я, – не переживай, долетим до места назначения. Почему не запросили аварийную?

– Запросили, вот только…

– Вижу, баки полные, вырабатывать топливо займёт примерно столько же времени, сколько долететь до места назначения, – задумчиво сказал я, – дотянем.

– Да, скорая будет ждать нас сразу после посадки.

Я с улыбкой оглядел приборы. Летать на таком большом судне мне не доводилось, я и не рвался. Мне больше по душе небольшие самолёты. Но этот гигант был хорош, надо признать. Несмотря на габариты, в кабине было довольно тихо, в отличие от боинга, в котором двигатели ревели громче, чем ты мог говорить, четыре двигателя у А380 работали тише. И обзор был лучше. Метеосводка была благоприятной – ни встречного, ни бокового ветра.

Я мысленно поблагодарил небо за то, что оно не устроило сюрприз. Достаточно было того, что я из пассажира снова запрыгнул в командирское кресло.

***

– Огромное вам спасибо, – без устали благодарили меня сотрудники авиакомпании Tunaero, – вы спасли жизнь не только командиру, но и всем пассажирам, будем рады видеть вас в рядах нашей авиакомпании.

– Обдумаю ваше предложение, – улыбнулся я, – желаю вам удачи.

– Ну, ты герой, – усмехнулся Леманн, – я теперь понимаю, почему ты никого не боишься, ты же даже долететь до дома не можешь, не сотворив какое-то чудо.

– Это не чудо, это моя работа, я редко бываю расслаблен, и, судя по всему, не зря.

Пока мы проходили паспортный контроль, я пытался дозвониться до Кейт, но её телефон был выключен.

Получив свой багаж, я снова набрал её номер.

– Марк, привет! Ты уже в Мюнхене? – раздался голос на другом конце трубки.

– Да, только что прилетел, выхожу из аэропорта, ты на работе? Я подъеду.

– Я сама доберусь, я не в офисе, уехала по рабочим делам, скоро буду дома. Увидимся там, целую!

Она отключила телефон. И снова это странное чувство, будто она что-то скрывает. Она снова не в офисе, а где? Подозревать её в чём-то – это не доверять в первую очередь себе, да и не производила она впечатление той, кто