Читать книгу - "Пробуждение - Мэри Смит"

— О, дорогая… — беспомощно пробормотала Лорин и, обняв Джейн, стала ласково ее поглаживать.

— Я чувствую себя ужасно глупо, — пожаловалась Джейн севшим от слез голосом. — Я пошла на все с широко раскрытыми глазами, а оказалась слепой как крот.

— Это сделала с тобой любовь. — Лорин подтолкнула Джейн к дому. — Пойдем-ка надеремся хорошенько.

Джейн издала сдавленный смешок.

— Что за сумасшедшая идея?

— Но эта идея заставила тебя рассмеяться.

На следующий день, вознося молитвы богам любви и удачи, Джейн отправилась в обратный путь. Дорога была долгой, поэтому у нее было время все обдумать и зарядить свою опечаленную душу новой порцией надежды.

Она любила возвращаться на ранчо: к широким просторам, к мягким холмам в отдалении, к бесконечному небу. Джейн не смущала даже ухабистая дорога и забивающаяся во все щелки пыль. Она чувствовала себя, что бы там ни говорил Харви, принадлежащей этим местам.

Харви поглядывал на Джейн через стол, слушал, как она, перебрасывается шутками с Пайвари, и удивлялся.

Джейн вернулась в прекрасном настроении, как будто не произошло ничего особенного. Харви приехал домой уже в сумерках и застал Джейн на террасе с каким-то глянцевым журналом в руках. На ней было легкое кремовое платье, и выглядела она так, будто провела всю первую половину дня у парикмахера. До чего же он соскучился по ней! Сорвать бы с нее эту тоненькую кремовую штучку и тут же в столовой заняться с ней любовью, чтобы все его сомнения и страхи растворились в воздухе и исчезли навек! Но вместо этого Харви поддерживал вежливый разговор, извлекая из себя минимально необходимое для этого количество слов. Потом он удалился в свой кабинет и пробыл там до полуночи.

Когда он вошел в спальню, Джейн уже спала. Ночник остался включенным, книга, которую она читала, лежала на середине кровати. Джейн ждала его. Ее волосы блестели в слабом свете, лицо казалось спокойным. Сердце Харви мучительно сжалось, но он сразу же постарался погасить всякие чувства.

Он приготовился ко сну, выключил свет, лег на спину и уставился в потолок, стараясь не думать о женщине, лежащей с ним рядом, и не слышать ее дыхания.

— Я не играю в твою игру, Харви.

Джейн взглянула ему прямо в лицо. Она не могла больше выносить этого. В течение нескольких дней он был чужим и отстраненным, бросал десяток фраз за вечер и, лежа рядом с ней в постели, не касался ее. Искушение перебраться в комнату для гостей одолевало Джейн все сильнее. Но это означало бы отступить, отказаться от Харви. Это стало бы началом конца.

— И что это за игра? — спросил Харви, даже не оторвавшись от газеты.

— Ты намеренно отталкиваешь меня, но ничего у тебя не выйдет. Я не уеду. По крайней мере, добровольно.

Его манеры, совершенно очевидно, изменились в лучшую сторону, потому что Харви опустил газету и взглянул на Джейн. Однако молчания по-прежнему не нарушил, по-видимому, ждал, что она скажет еще. И Джейн продолжила:

— Ты можешь легко от меня избавиться, если действительно хочешь этого. Усади меня в свою машину и отвези в Мельбурн. Но ведь ты не этого хочешь, верно?

— Не могу понять, о чем ты говоришь. Я ведь не прошу тебя уехать.

— Верно, не просишь. Ты хочешь, чтобы я уехала по собственной воле, и тогда твоя сумасшедшая теория подтвердилась бы еще раз. Но ты ошибаешься. Ты ошибаешься относительно меня. Я не Марджори, ни твоя мать, и я…

— Оставь в покое мою мать! — Харви сгоряча швырнул газету на пол.

— Нет, не оставлю! Только из-за своей матери ты обращаешься со мной так, как обращаешься! Ты думаешь, раз не прижилась здесь она, то не приживется и ни одна другая женщина.

Харви побледнел. Он вскочил, сунул руки в карманы и замер, глядя на Джейн тяжелым взглядом.

Джейн набрала в грудь побольше воздуху.

— Я такая же, как она, не правда ли? Счастливая, жизнерадостная женщина. Как она. И у меня зеленые глаза. Как у нее. — Джейн смотрела Харви в глаза, но они оставались непроницаемыми. — Так вот, позволь мне сказать тебе, Харви, может быть, в чем-то я и похожа на нее, не знаю. Я никогда с ней не встречалась. Но я не собираюсь судить о ней только по слухам и по досужим вымыслам.

— Как похвально! — язвительно процедил Харви. — Но я-то ее знал.

— И ты думаешь, что я — как она, и судишь меня исходя из своего мнения о ней. Ты решил, что я хороша только на какое-то время, на то время, пока я здесь. Ты получал удовольствие от моей компании, тебе нравилось спать со мной. И пусть бы все так и оставалось, верно?

На скулах Харви заходили желваки. Он наклонился, подобрал газету и бросил ее на софу.

— Я не давал никаких обещаний.

— Не давал. Ты хочешь легкой жизни, без всяких осложнений. Вот что ты говоришь себе. Но ведь это неправда. А правда в том, что ты трусишь. Ты боишься собственных чувств, ты в ужасе оттого, что тебе снова могут причинить боль. Поэтому ты закрыл свою душу для всех, и никого в нее не пускаешь. Ни Марджори, ни меня.

— Как это ты во всем разобралась? Прямо настоящий психоаналитик.

Джейн игнорировала его иронию. Она вошла в раж и собиралась высказаться до конца. Встав со своего кресла, она остановилась прямо перед Харви и посмотрела в его холодное, замкнутое лицо.

— Ты оттолкнул ее, как сейчас отталкиваешь меня. Не однообразная скучная жизнь на ранчо заставила ее уйти, Харви, а ты.

— Я?

— Да, ты. Ты притворяешься, что тебе никто не нужен. Ты не хочешь ни с кем делиться своими чувствами. Ты не связываешь себя никакими обязательствами. Вот что заставило Марджори уйти, а не трудности жизни на ранчо.

— Ты потрясла меня своей глубокой проницательностью, — холодно заметил Харви.

— Здесь не нужна особая проницательность. Это лежит на поверхности. То же самое ты делаешь со мной.

— И что же именно я делаю?

Отчужденность, замкнутость. Джейн хотелось броситься на него и силой, кулаками, пробить этот неприступный барьер, чтобы выпустить на волю любовь и нежность. Ведь они существуют, Джейн знала точно, потому что иногда они пробивались из-под постоянной настороженности Харви, как испуганное ночное животное, неожиданно попавшее в луч света. Нежность и любовь были в его ласках, в том, как он смотрел на нее, как касался ее.

— Ты знаешь, что тебе делать, Харви. — Джейн закрыла глаза, и неожиданно у нее задрожали колени. — Если ты и в самом деле хочешь, чтобы я уехала, есть лишь один способ заставить меня уехать добровольно.

У нее появилось ощущение, будто она стоит на краю пропасти. Но у Джейн не было выбора: чтобы спастись, ей нужно перепрыгнуть эту пропасть.

— И какой же? — вежливо-ледяным тоном осведомился Харви.

Ноги дрожали так, что Джейн пришлось сесть. Она проглотила комок в горле, в какой-то момент ей даже показалось, что голос предаст ее и она не сможет заговорить.