Читать книгу - "Принцесса-целительница и ее генерал - Нинель Мягкова"

дыхание. Я чуть не сбилась с шага.

Супруг не отрывал от меня глаз. Даже спиной я чувствовала, что он ловит каждое мое движение, готовясь в любой момент подхватить, если вдруг оступлюсь. Попыток ярких, сочных степнячек обратить на себя его внимание Тьенхэ просто не замечал.

И я сдалась.

Круг распался, позволяя каждой из нас проявить индивидуальность.

Прыжки и топанье в изящно расшитом халате выглядели мило, но мне хотелось больше чувственности.

Широкие рукава поплыли за мной по воздуху пышными облаками. Взмах руки — как птица, стремящаяся в небеса.

Наклон, поворот, еще один.

Стремительный водоворот лент и шелка.

Перед лицом возник знакомый нагрудник. Так резко, что я чуть не ударилась об него носом.

Не говоря ни слова, Тьенхэ подхватил меня на руки и под одобрительное улюлюкание степняков понес прочь

Я стыдливо спрятала лицо на его плече.

Проследила линию шеи, переходящую в упрямую челюсть. Не удержалась и поцеловала куда дотянулась — в подбородок.

Тьенхэ сбился с шага.

Его глаза полыхнули темным, почти звериным желанием.

Не стоит дразнить тигра. Но когда я обращала внимание на запреты?

Следующий поцелуй-укус пришелся в шею. Туда, где крупно и сильно бился пульс.

Муж скрипнул зубами, преодолел последние метры до шатра и буквально уронил меня на постель.

Откинутое в сторону полотнище качнулось обратно, оставляя нас в полной темноте. Одинокая свеча в чаше позволяла разглядеть лишь смутные силуэты, но так даже лучше.

Окажись мы на свету, я бы, скорее всего, очнулась и передумала.

А так проще было сделать вид, что происходящее не реально.

Просто очень убедительный сон.

Очень приятный.

Сладкий и волнующий.

Тьенхэ оторвался от меня лишь на мгновение — снять мешающий нам обоим доспех. Как он умудрился избавиться от всех ремешков так быстро — загадка, которая меня не слишком занимала. Куда увлекательнее оказалось гладить открывшиеся участки кожи, пробираться под короткий жесткий халат и слушать как сбивается и без того неровное мужское дыхание.

Туго собранный на макушке узел густых волос просился, чтобы его распустили. Аж пальцы чесались.

Я не стала себе отказывать в удовольствии. Две шпильки, кольцо — и шелковистый водопад рассыпается по спине Тьенхэ.

Запустив обе пятерни в иссиня-черную роскошь, я подтянула супруга поближе, не позволяя отстраниться.

Он и не пытался.

Муж был нежен — до томительности.

Внимателен к каждому моему всхлипу и стону.

Чутко ловил меняющееся настроение, подхватывал и подстраивался, доводя до грани снова и снова.

Мир вне шатра исчез. Растворился за ненадобностью. Изредка я вспоминала, что снаружи, где-то там много свидетелей и принималась глушить возгласы, впиваясь в плечи Тьенхэ.

Это доводило Тьенхэ до исступления, он в ответ ласкал меня еще неистовее — и сдерживаться более не представлялось возможным.

Что мне какие-то приличия и нормы, когда все тело звенит от восторга?

Мы угомонились лишь под утро.

Просто не осталось сил.

Стенки шатра окрасились розоватым золотом. Солнце поднималось над горизонтом неспешно и величественно.

Я водила кончиками пальцев по гладкой груди мужа, рисуя сложные узоры. В прошлый раз увлечение искусством было наказано — долго и упоительно. Не то чтобы я напрашивалась на повторение, пожалуй, стадию «перебор» мы миновали уже раза три.

Но насытиться друг другом так и не сумели.

Мне жизненно необходимо было прикасаться к Тьенхэ. Просто чтобы убедиться, что он мне не мерещится. Мысль о том, что все это всего лишь дорама и рано или поздно она закончится, причиняла почти физическую боль.

Что будет потом?

Мы растаем в небытии? Или мир все же продолжит существовать, пусть и вне сюжета? Насколько он настоящий — и насколько настоящие наши чувства?

— О чем думаешь так напряженно? — пророкотал генерал, придвигая меня ближе и безапелляционно устраивая мою голову на своем плече. — Поделись своими проблемами, драгоценная супруга, я их решу.

— Не уверена, — хмыкнула я, прикидывая дальнейшее развитие событий.

Вряд ли императору понравится мысль о моем братании со степняками. В честность кочевников никто не поверит, начнутся интриги, в худшем случае — попытки от меня избавиться.

А еще покушение на наследника не за горами!

Только вот вернуться в столицу мы сейчас не можем. Тьенхэ дан ясный приказ охранять рубежи империи. Нарушение его равносильно бунту и предательству.

Как бы мне обезопасить старшего брата?

По сюжету он мужик-то неплохой. И император из него получился бы приличный, не хуже главного героя. Тем более что Сюймину трон особо и не нужен. Ему куда интереснее изучать древние манускрипты и заниматься каллиграфией, чем корпеть до ночи над законопроектами и отчетами министров.

Нет, принца Хаорана надо спасать. Но как?

Впрочем, вскоре коварная судьба — или неумолимый сюжет — решили этот вопрос за меня.

*Домбра — вытянутый деревянный инструмент с длинным грифом, двумя струнами (из жил, конского волоса или металла) и грушевидным или каплевидным резонатором, издающий чистые, немного дрожащие, звенящие звуки. Играют на ней пальцами или медиатором, как соло, так и для сопровождения пения.

Глава 23

Возвращаться в крепость не хотелось категорически.

Казалось, стоит переступить порог поместья, вернуться в обыденные четыре стены, и то хрупкое, нежное, что связало нас с Тьенхэ, разобьется вдребезги.

Однако воинский долг прежде всего.

Муж и так нарушил с десяток запретов, когда пробрался во вражеский лагерь без войска, поддержки и личного разрешения его величества. Чем дольше мы здесь, тем больше шансов, что неведомый злопыхатель воспользуется ситуацией и обвинит генерала в измене.

Расставались с кочевниками трогательно.

Названная сестра обнимала меня, как родную, зазывая в гости в любое время. Стоявший рядом Алтан молча кивал, подтверждая каждое слово.

— Если тебе здесь так нравится, можем иногда приезжать, — вполголоса пообещал Тьенхэ, усаживая меня в седло и устраиваясь за спиной.

Я расслабленно растеклась по изученному за ночь вдоль и поперек мужскому телу, сетуя про себя на излишнюю броню. Сидеть так куда удобнее, чем выпрямившись, как палка, и соблюдая дистанцию.

— Можно. Поддерживать добрососедские отношения не помешает, — так же тихо отозвалась я. — Если повезет, Алтан станет нашим щитом против своих же, не пропуская их на нашу территорию.

— А ты коварна! — с ноткой восхищения шепнул генерал, разворачивая коня.

Нам еще предстояло разбираться с засевшими дома предательницами.

Ничего приятного разборка не сулила.

Тетушки отбивались до последнего. Как словесно, обвиняя меня во всех грехах («Сама сбежала, блудница!»), так и физически, когда их скрутили дюжие слуги, чтобы сопроводить в местную тюрьму. Обе госпожи Тянь выли и царапались, как бешеные кошки.

Но их это не спасло.

Судья приговорил их