Читать книгу - "Увольняюсь, Ваша Светлость! - Наталья Варварова"

— Корсет короткий, до талии. Летний вариант. Утяжка не более чем на десять сантиметров. И, пожалуйста, с возможностью затягивать самостоятельно. У меня нет личной горничной.

Лея изумленно кивнула, но комментировать не стала.

К моему счастью, Конвей в блокноте окончательно замолчал и хотя бы в этом магазине не лез с советами. Наверное, проснулась воспитанность или, что вероятнее, коллеги окончательно взяли в оборот.

Я все равно была напряжена, ожидая подвоха. И он случился — только уже не по вине герцога. Хозяйка показала мне витрину в глубине магазина, где выставлялось экзотическое белье, как она выразилась, со всех миров.

— Вам важна свобода передвижения и вы наемница, — она тонко улыбнулась. — Иномирянки иногда покупают необычное белье, сшитое не в Бездне. Вот, смотрите, насколько это удобные сорочки. На бретельках. Но мужчины от них без ума. Можно даже панталоны не надевать. Почувствуете себя голой.

Она подвела меня к короткому куску алого атласа с лямочками для плеч, разложенного на прилавке. Я в ужасе охнула, но Лея приняла это за выражение восторга.

Я же лихорадочно вспоминала… В такой сорочке, только черной, меня выкинуло сюда, в Бездну. В смысле не сюда, а на алтарь к клятому демону. Это коротенькое несуразное одеяние вернуло мне память. О первых минутах в этом мире. О демоническом поцелуе, клятье!

— Леди Джейн, вы уже уходите? — воскликнула мне вслед хозяйка. — Заказ вам доставят сегодня же. Модную сорочку завернуть? Она вам так понравилась.

Все вокруг расплывалась, но я постаралась быть как можно естественнее. Сказывалась привычка к лицедейству.

— Да, пожалуйста. Только не красную. Любую другую. Прошу меня простить, это приступ астмы. У меня прибор для дыхания в экипаже.

От астмы страдали многие наемницы. После такого заявления дорогой клиентки Лея, разумеется, выскочила вслед за мной и убедилась, что я загрузилась в коляску. Лошади тронулись. Роза что-то говорила, блокнот вибрировал. Но сосредоточиться хоть на чем-то не выходило.

Я снова проваливалась в воспоминание, которое сознание скрывало несколько лет.

... Сначала резкое пробуждение во мраке. Через мгновение факелы на стенах замерцали бледными тенями… Теперь я видела свои голые колени, сведенные вместе чем-то вроде судороги. А еще подол короткой шелковой сорочки, к тому же высоко задравшийся.

Сделала два или три вдоха, уже набрала в грудь сухого спертого воздуха, но не успела закричать. Меня обхватили сзади и прижали к твердому, как гранит, телу. От камня, на котором я сидела, оно отличалось тем, что полыхало жаром.

Одна рука сжимала грудь, другая держала за шею.

Глава 38

Оставалась всего одна надежда — что я еще не проснулась. Но ноги слишком подозрительно затекли; пяток касался горячий ветерок. Я попробовала заговорить и услышала лишь жалкий хрип.

Почему-то шевелиться было страшно. Вместо того, чтобы вырываться, я замерла. Кто-то раскаленный продолжал гладить меня через сорочку. Перехватила запястье и с ужасом сообразила, что мне не обхватить его даже двумя руками. Это великан, не иначе.

«Значит, все же сон», — эта мысль принесла облегчение, и я откинула голову назад, на стальную грудь. Мне никогда не снились кошмары такого рода. Никакие насильники не заботили больше, чем насущные проблемы. Могло, например, присниться, что случилось что-то непоправимое с мамой или братом.

— Эй, — я легонько стукнула этого Шрека в бок. Только ударилась.

Он наклонился надо мной и зарылся лицом в волосы, жадно втягивая воздух.

Эротические сны мне тоже не являлись, даже простенькие — а тут, на тебе.

Он что-то произносил глухим раскатистым голосом, под стать такому гиганту. Слова были мне не знакомы, но внезапно я стала вполне сносно их различать.

— Ты пришла. Я не верил, что так бывает. Если бы мы жили в одном мире, то я бы сразу отыскал тебя по запаху. Ты заполняешь собой все вокруг.

Какой сентиментальный, почти поэт. Попробовала наладить контакт снова:

— Вы не могли бы меня отпустить? Вы очень твердый, и каменная плита внизу. У меня уже вся… Я в синяках, в общем. Пожалуйста.

Он обнял меня за плечи двумя руками. А губы оказались в районе шеи.

— Ты просишь о невозможном. Но это единственное, чего я не могу выполнить.

Он развернул меня к себе. Его руки заскользили по голой спине. Но не успела я до конца осознать, что за лицо надо мной склонилось (у него голова размером с три или четыре моих!), как он приник к губам жадным ртом.

Дальше произошло нечто действительно странное. Я не испытывала ни отвращения, ни страха — только звон в ушах и концентрированную опустошенность. Такая бывает при взлете на небольшом транспортном средстве или при падении на спину ничком.

Потом мне вдруг стало нравится. То, как ускорилась моя кровь и защемило под языком в предчувствии, что дальше будет сладко... К тому же то, что происходило с ним, оказалось еще занимательнее. В нем словно бушевал ураган или целый океан. В глазах плясал огонь, а сердце стучало, как молот в кузне. Я обхватила его плечи, насколько хватало рук.

Почему-то его реакция трогала сильнее, чем собственные ощущения. Еще ни разу мужчина не вел себя рядом со мной так, будто сейчас взорвется. Да и, если быть честной, я бы такому не поверила. Но этот огромный мужик с нечеловеческой внешностью не притворялся. Он тихонько рычал и называл меня… лилией. Боги, он это серьезно?

Поцелуй не прекращался, я самозабвенно отвечала. Если уж приснилось, то пусть будет. Даже жаль, что я никогда больше не испытаю такого жара под своими ладонями, который постепенно передавался от него ко мне. Полз по рукам к груди и опускался ниже. Теперь я громко стонала, а он словно успокаивал.

— Если я Лилия, то ты Минотавр. А хвост у тебя есть, а копыта? — сдавленно шептала я, когда он наконец сообразил, что задыхаюсь и оторвался.

— Только крылья, — серьезно ответил он. — Они полезнее. Вместо хвоста я выпускаю огненные хлысты. Достают дальше и тоже могут быть ядовитыми… Держись за меня. Сейчас будет немножечко больно. Как тебя зовут, невероятная?

Монстр не только романтичный, но еще и вежливый какой. Надо бы ему объяснить, что ничего у нас не выйдет. Не то что больно… в процессе я просто