Читать книгу - "Бесчувственный Казанова - Л. Дж. Шэн"

Риггс:

Теперь ты просто напрашиваешься на очередной сексуальный намек.

Даффи:

Пока, Риггс.

* * *

Пока Поппинс весь день носилась по городу в поисках хорошо оплачиваемой работы, я тратил свое время на то, что чесал яйца лежа у нее на диване и смотрел на часы. Несколько недель отпуска не пошли мне на пользу. Я никогда в жизни не сидел дома, и мне не нравилось, что тело привыкало находиться в одном часовом поясе.

Вот так я и взялся за просмотр повтора шоу Джерри Спрингера по кабельному телевидению. Недоставало только пачки конфет, чтобы превратиться в Пегги Банди[19]. Как люди могут заниматься этим изо дня в день? Сидеть дома и ничего не делать?

Стук в дверь отвлек меня от перебранки между мужчиной, который пришел на шоу, чтобы сделать тест на отцовство, и его сводной сестрой, которая также приходилась матерью его ребенка.

Оторвав себя от дивана, я поплелся к двери, гадая, кто это мог быть. Даффи не назвать душой компании. Скорее уж неутомимой труженицей.

– Кто там? – крикнул я.

– Это Чарли.

– Даффи нет. – С тех пор как я сюда переехал, они с Чарли уже дважды встречались, чтобы выпить.

– Я знаю.

Я распахнул дверь и прислонился к косяку, не сводя с него глаз.

– Что случилось, Чарльз? Одолжить стакан сахара?

– Сахар – это яд. Ты же знаешь, что он вызывает более сильное привыкание, чем никотин? – Он окинул меня напряженным взглядом. Я давненько его не видел. Он вел себя странно. Порой я встречал его в коридоре по два раза на дню, а потом он пропадал на несколько дней подряд.

– Уезжал из города? – поинтересовался я. – Давно не виделись.

Чарли зевнул, равнодушно озираясь.

– Да нет. Порой я просто отсиживаюсь в своей берлоге и занимаюсь искусством.

– Что же тебя привело? – спросил я.

– Я взялся за подработку для городского журнала. Нужно сделать несколько снимков зданий и пейзажей в Испанском Гарлеме. Подумал, вдруг ты захочешь составить мне компанию.

– И с чего ты так решил? – Я скрутил себе сигарету. Чарли задержал на ней взгляд и поморщился. Вот это поворот. Снобом он мне не показался.

Чарли был довольно приятным, но немного навязчивым для человека, который едва меня знал.

– С того, что уверен: ты с ума сходишь от жизни в четырех стенах, – непринужденно ответил он. – Раньше я тоже путешествовал по всему свету. До сих пор не избавился от этой навязчивой идеи.

Неужели он – это я через двадцать лет? Черт, надеюсь, что нет. В его глазах таилось что-то темное. Как у изможденного ребенка-актера, переросшего дни своей славы.

– Вообще, было бы неплохо отдохнуть пару дней, – протянул я.

– Да, неплохо. – Он добродушно улыбнулся.

Чарли прав, но это все равно не значило, что я хотел проводить время с этим незнакомцем. Я собрался жениться на ком попало. Незачем водить дружбу со всеми жильцами гребаного здания.

Видимо, уловив сомнение в моем лице, Чарли закатил глаза.

– Я куплю тебе пиво.

– И обед. – Я и впрямь легко вжился в роль бедняка.

– Недорогой. – Чарли пригрозил мне пальцем. – Иначе уйду в минус с этой работой.

– Ладно, но я выберу место. – Я подхватил рюкзак с пола.

– Твое счастье, что мне нравится тебя кормить. – Чарли уже начал спускаться по лестнице.

Я взял на заметку, что нужно сказать ему: я исключительно гетеросексуален.

* * *

Через полчаса мы оказались на Лексингтон-авеню. Стоял беспощадно жаркий день. Настолько, что впору задаться вопросом, не приходился ли Нью-Йорк районом ада. Чарли фотографировал детей за игрой (без лиц, иначе я бы доложил властям), маленькие торговые лавки и разрисованные граффити здания, в которых я увидел больше индивидуальности, чем во всех коллегах Даффи из WNT вместе взятых.

Я взял с собой камеру и тоже сделал несколько снимков. Закончив, мы перешли улицу от ряда продуктовых киосков к небольшому кафе. Уже почти подошли к двери, как вдруг кто-то открыл пожарный гидрант.

Литры воды хлынули всюду, заливая улицу огромными лужами. Толпа детей и подростков побежала к нему, сняв рубашки, и принялась брызгаться друг в друга. Мы с Чарли переглянулись. Оба подумали об одном. Получится невероятный кадр. Мы одновременно достали камеры и молча приступили к работе, отойдя так далеко, что на фотографиях отразились лишь проблески движения. Примерно через пару минут Чарли протянул мне свой скромный Nikon D5600.

– Подержишь?

Я убрал его камеру в рюкзак и стал смотреть, как этот пожилой, совершенно чокнутый мужчина мчится к детям.

Он влетел прямо в толпу детей, слегка прихрамывая, будто еще в юности перенес травму, и стал прыгать по лужам, окатывая их водой. Дети смеялись и тянули его во все стороны, призывая поиграть с ними. При иных обстоятельствах я бы взглянул на это и подумал, что такое должно быть запрещено законом во всех пятидесяти штатах. Но не мог не замечать, что Чарли в тот миг просто источал невинность. В какой-то момент один из ребят запрыгнул ему на спину. Чарли прокатил его, бегая вокруг гидранта кругами и издавая звуки сирены.

– Теперь я, теперь я! – закричал его друг.

Не успел я опомниться, как дети стали по очереди запрыгивать ему на спину, используя его в качестве полицейской машины. Чарли не пропустил ни одного ребенка. Даже того, который по виду весил не меньше самого Чарли. Даже когда его мышцы сдали, а на лице отразилось сильное утомление.

Закончив, мы отправились в доминиканское кафе, где ели зеленые бананы, испанскую колбасу и кукурузный хлеб. Оба выпили по две бутылки пива, прежде чем кто-то из нас заговорил.

– Ты хорошо ладишь с детьми, – наконец сказал я. Не знаю почему, но молчание между нами не казалось неловким. Может, потому что мы оба привыкли к одиночеству. Тишина зачастую служила мне другом.

Чарли небрежно взмахнул рукой.

– До тех пор, пока не нужно о них заботиться.

– Своих у тебя нет? – Я неспешно отпил пива.

Он наклонился к окну, наблюдая за группой подростков, которые курили сигареты и смеялись.

– Нет.

Я нахмурился.

– Ты как будто задумался. Это твой окончательный ответ?

– У меня был ребенок, – ответил Чарли с грустной улыбкой.

Это могло означать что угодно, но все трагичное.

– Она умерла в восьмимесячном возрасте.

– Черт. Сожалею.

– А у тебя? – Он повернулся посмотреть на меня. – Маленькие Риггсы бегают где-то на других континентах?

Я печально улыбнулся. Арсен с Кристианом вечно строили догадки, что я наплодил с десяток детей во время своих путешествий, но мой культ – безопасный секс.