Читать книгу - "Хороша была Танюша - Яна Жемойтелите"

– Щенков всегда топят, – отмахнулся Сергей. – Кому они нужны?

– Скажи еще, чтобы не досаждали живым!

– И скажу. Щенки эпидемию разносят, энтерит всякий, глистов… Это еще не повод совать Круглова башкой в унитаз.

– Как это не повод? Да я бы сама его в унитазе утопила, честное слово. Или бы гранатой взорвала. Нет, лучше все-таки в унитазе. Пускай бы он захлебнулся, как эти щенки.

– Дура ты, Танька, – примирительно сказал Сергей и неожиданно хохотнул. – А я и не знал, что Раймо Круглова в унитаз окунул.

– А чего же тогда спросил?

– А этот ваш Круглов телегу на него в милицию накатал про покушение на убийство, а еще в КГБ заяву отправил про антисоветскую деятельность, так, мол, и так, неоднократно высказывался, ты же мне сама рассказывала.

– Ну-у да. А ты откуда про КГБ знаешь?

– Да все уже на ушах стоят. Шпиона поймали, твою мать. А он всего-то говнюка в унитазе искупал.

– Что ему за это будет? – со страхом спросила Танюшка.

– Выдворят из страны. Не за унитаз, естественно, а за шпионскую деятельность.

– Что, вот так, по одному заявлению?

– Ну а чего ты хотела? Финны в любом случае под колпаком, стоит кому-то рыпнуться… А этот ваш Круглов вдобавок ветеран войны. Контуженный. Видно, что контуженный, ему давно пора дома сидеть.

– Нет, Раймо хороший человек, с пониманием.

– Только вот незадача – шпион.

– Откуда он шпион-то?

– Про афганских партизан рассказывал? Рассказывал, как их советские солдаты мочат. Вот уже и достаточно. Хотя ежу понятно, что шпион не стал бы открыто ругать Союз, напротив, затаился бы. Только ты, Танька, молчи в тряпочку и не вздумай Раймо защищать, если тебя спросят.

Потом он спросил, что на ужин, и больше к разговору не возвращался. И Танюшка поняла, что спрашивать бесполезно, все равно ничего не скажет, потому что эпизод с унитазом затронул интересы целой страны. Страна все еще представлялась Танюшке единой и несокрушимой, ею управляла чья-то невидимая жесткая рука, которая могла в случае чего надавать по мордам. И кто бы там действительно вспомнил о каких-то приблудных щенках! Танюшка думала только, что при необходимости ее саму точно так же пустили бы в расход, потому что интересы страны важней интересов отдельного человека. Человечка. Твари.

Первую очередь картофелехранилища сдавали в декабре, незадолго до Нового года. Вместо Раймо строительством прислали руководить какого-то сухого облезлого Тимо, который говорил настолько вяло и вкрадчиво, что Танюшка половину не понимала. Тимо от этого нервничал, и у него дергался глаз.

Вход в картофелехранилище украсили красными шариками, однако они быстро скукожились на морозе. И так же быстро скукожились от холода партийные и городские начальники, которые приехали на открытие, поэтому Круглов скомкал вступительную речь, хотя и репетировал ее целых три дня подряд. Сказал только, что новое картофелехранилище, возведенное по финской технологии, предполагает выбор оптимального режима температуры и влажности в зависимости от назначения картофеля: продовольственного, семенного, сладкого или для производства крахмала. Танюшка, попрыгивая на холоде, радовалась только, что ей не нужно переводить эту речь, потому что никак не ожидала «производства крахмала» и понятия не имела, как это будет по-фински.

Круглов перерезал ножницами красную ленточку, и все начальники быстро затекли внутрь, где было очень тепло, светло и почти стерильно, на финский манер. Тимо, у которого уже заранее дергался глаз, сказал в микрофон, что о том, как правильно хранить картофель, знают только те, кто потратил уйму денег и времени на эксперименты. Финны занимаются этим уже много лет и готовы поделиться своим опытом и знаниями о правильном хранении овощей.

Танюшка перевела, обратив на себя всеобщее внимание начальников. И после этого уже никто не слушал, что там еще говорил Тимо, – а говорил он о том, что картофелехранилище рассчитано на одновременное хранение десяти тысяч тонн овощей. Лица начальников выражали явное недоумение, при чем тут вообще овощи, когда рядом стоит красотка в золотисто-охристом брючном костюме, да еще и со смоляной косой.

Танюшка поначалу противилась этому костюму, верней связанным с ним воспоминаниям, но только до одного странного случая, который в общем-то был никакой не случай и даже вовсе не странный. В самом конце августа, возвращаясь с работы, она заметила во дворе женщину – светловолосую, в строгом, почти мужском черном костюме. Женщина просто прогуливалась во дворе, как будто ожидая кого-то, однако Танюшка обратила на нее внимание еще издали. Было в ее облике что-то упрямо нездешнее. Пепельные волосы лежали густой шапочкой, причем она нарочито резко поворачивала голову, уверенная, что волосы лягут по-прежнему хорошо. Уже у самого подъезда женщина решительно приблизилась к ней и спросила: «Простите, который час?», хотя у нее на запястье были крупные часы, усеянные блестящими камешками.

– Шесть часов, – ответила Танюшка, немного смешавшись под ее пристальным взглядом.

– Это замечательно, – насмешливо ответила женщина. – А вам янтарные сережки к лицу.

И, резко развернувшись, она зашагала прочь. А Танюшка почему-то долго смотрела ей вслед и думала, что брючный костюм – это вообще-то стильно. И еще ей почему-то подумалось, что эта женщина каким-то образом связана со смертью. Может быть, ее черный костюм казался траурным, особенно в летний день. Однако было в ее облике что-то еще притягательное и одновременно пугающее, страшная загадка, похожая именно на тайну смерти. Хотя фу, глупости какие.

Следующим утром Танюшка достала из шкафа золотисто-охристый брючный костюм, подумав: «Почему бы и нет?».

Когда по поводу пуска первой очереди картофелехранилища пили шампанское, к Танюшке прибился дядька с большим красным носом, который, видно, так и не отошел с мороза или, напротив, оттаял и покраснел в тепле. Спросил:

– Так вы здесь работаете?

– Да, переводчиком.

– Это прекрасно. Нам крайне необходимы переводчики.

Кому «нам», Танюшка так и не поняла, потому что позвал Тимо, чтобы поговорить с представителем Вологды о строительстве такого же овощехранилища.

Потом Михаилу Евсеевичу вручили какую-то грамоту за доблестный труд, а он в ответ произнес речь о том, что в скором времени все население республики будет обеспечено картошкой, а там, глядишь, и капустой, дай бог только вторую очередь запустить. Ну, это только через год, vuoden kuluttua, ответил Тимо. Глаз у него больше не дергался, потому что он подналег на шампанское, и ему было уже откровенно плевать, что там и как переводит Танюшка. А она в свою очередь думала, что целый год – это же кошмарная уйма времени. И весь этот год ей придется каждое утро ездить на окраину, переводить перебранку финнов с Михаилом Евсеевичем, и ей вдруг сделалось откровенно скучно, и свет ярких ламп будто бы слегка померк. По соседству вновь возник этот дядька с красным носом.