Читать книгу - "Вафли по-шпионски - Екатерина Вильмонт"

– Бобров. А что?

– А имя-отчество?

– Михаил Андреевич, а при чем…

– Ну, я же должен знать, как обращаться к человеку. Люда, позови Михаила Андреевича.

Медсестра выглянула в коридор.

– Доктор просит вас зайти.

Бобров стремительно вошел в кабинет.

– Ну что, доктор?

– Присаживайтесь!

Бобров сел.

– А теперь внимательно посмотрите на меня.

– Я?

– Вы, вы!

Бобров недоуменно воззрился на доктора. И вдруг губы его растянулись в улыбку.

– Пыжик? Это ты?

– Я, Бобер, я!

И они кинулись обниматься.

Марта и медсестричка радостно переглянулись.

– Ну, Пыжик, рад, кто бы мог подумать!

– А табличку на двери не заметил?

– Заметил, но я, если честно, забыл, что ты Алексахин, ты для меня был и остался Пыжиком! Марта, это Санька Пыжик, мой школьный приятель! Вот не думал, что ты врачом станешь, да еще и знаменитым, мне так тебя рекомендовали… Да, – опомнился Бобров, – а что с моей женой?

– Верно, теперь к делу, остальное потом. Надо, конечно, обследоваться более детально, главное сделать КТ головного мозга, это вы сейчас пойдете, все сделают быстро, в течение часа снимок будет готов, я его посмотрю и тогда скажу окончательно… Людочка, проводи Марту Петровну…

– А я? – вскочил Бобров.

– А ты сядь, тебе там делать нечего, посиди тут.

Марта ушла.

– Пыжик, это что-то страшное?

– Нет, не думаю. Но чтобы не упустить чего-то, лучше провериться…

– Ты думаешь… опухоль?

– Нет, не думаю. Но я хочу это исключить. Вообще-то у твоей жены нервное истощение, сосуды неважные, но это все поддается лечению, а лечение требует дисциплины…

– Ты ей об этом скажи.

– Нет, это ты ей скажи. Тебя она послушает. Я так понял, что врачей она не жалует и боится…

– О да! Еле уговорил приехать к тебе. Пыжик, я… я так за нее боюсь. Она оба раза теряла сознание за рулем.

– Нет, об этом не может быть и речи! Ей категорически нельзя за руль! По крайней мере, год даже и думать нельзя. Миш, скажи, это правда, что ты был разведчиком?

– Правда.

– Ну надо же! Ты ж еще в школе мечтал…

– Мечта идиота сбылась, – улыбнулся Бобров.

– А вы давно женаты?

– Формально – полтора месяца, а так полгода.

– О детях думаете?

– Мечтаем!

– Знаешь, я бы пока не советовал. Сосуды надо лечить, а то мало ли… Годик еще потерпите.

– Я тебя понял. Ну, а ты? Доктор наук уже?

– Уже. Вот она, моя докторская… – и он похлопал рукой по аппарату, к которому подключал Марту.

– Это что?

– Эта штука считывает состояние сосудов в течение десяти минут. Аналогов в мире нет! Слушай, а кто тебе меня порекомендовал? Уж не Матвеев ли?

– Он!

– Я его сына вылечил. Там другое было…

И тут вернулась Марта с большим бумажным конвертом в руках.

– Александр Афанасьевич, вот… А там ждет какой-то военный…

– Ох, так обрадовался встрече… – Доктор выглянул в коридор. – Прошу прощения, еще пять минут!

Внимательно рассмотрев снимок, доктор перекрестился.

– Слава богу, все чисто! Но для очистки моей и вашей совести надо сдать кровь, сделать кардиограмму, вот тут все направления, а завтра во второй половине дня пусть Миша заедет, я дам вам назначения и будем лечиться!

– А почему Миша? – удивилась Марта.

– Потому что вам, дорогая моя, пока следует лежать. И пить вот эти вот таблеточки… И еще кучу лекарств. И капельницы надо делать… А может, все же в стационар?

– Ох, нет, пожалуйста!

– А если Марта будет лежать на даче?

– Замечательно! А там есть кому делать капельницы?

– Вот там-то точно есть!

– Прекрасно! Значит, завтра, в четыре, я тебя жду, Мишка! Ничего, красавица, вылечим мы вас! Но вы уж не брыкайтесь!

– Да кто ж ей позволит!

Они вышли в коридор. Бобров крепко взял Марту под руку.

– Ой, Миш, мне же надо больничный…

– Нет, тебе надо уйти с этой работы. Когда Сашка услыхал, что ты работаешь в прямом эфире, сказал, что это чрезмерная нагрузка для твоей нервной системы. У тебя, оказывается, очень хрупкая нервная система. Так, опять плачешь?

– Миш, ну как я без этой работы? Я так ее люблю! Ой, Мишенька, мне так было страшно, когда меня в этот аппарат задвинули, так страшно и одиноко…

– Дурочка ты моя, это ж ерунда. И слава богу, Санька сказал, что на снимке все чисто, а сосуды у тебя ни к черту, но это лечится, только надо лечиться. И еще он сказал, что ребеночка нам можно будет только через год, неужто ради ребеночка ты своей работой не пожертвуешь?

– Он так сказал?

– Да.

– Но он же не гинеколог!

– Он не гинеколог, конечно, но в сосудах нервных дамочек хорошо разбирается. И он сам будет тебя наблюдать. Санька замечательный парень, очень основательный и надежный. Я его еще не узнал, но сразу подумал – этому мужику можно доверять.

– Ну, если ради ребеночка…

– Ради Тимофея Михайловича!

И она опять заплакала. От любви.

Утром Бобров отвез Марту на дачу. И буквально через час явилась пожилая женщина Дарья Николаевна и поставила ей капельницу.

– Ну и вены у вас, все время убегают! – посетовала Дарья Николаевна.

– Вот, только начни ходить к врачам, и выяснится, что и сосуды у меня никудышные, и вены ни к черту… И надолго эта радость?

– Ерунда, на сорок минут. А вот вечерком Михал Андреич привезет другие назначения, тогда и посмотрим.

– Милечка, а вы, небось, думаете, и зачем мой Миша на такой гнилушке женился? Да?

– Ну разумеется, гнилушка, – добродушно рассмеялась Милица Артемьевна. – Но если серьезно, я только диву даюсь и радуюсь безмерно, что в моем Мишке такие запасы любви и нежности. Вчера, когда он мне звонил, вдруг признался: «Знаешь, Миля, я вдруг на минуту представил себе, что ее в моей жизни не будет, и понял – я не смогу без нее жить!» Никогда даже не предполагала, что когда-нибудь услышу от него такое.

Вечером приехал Бобров.

– Ну вот что, моя дорогая, анализы у тебя неплохие, в общем-то, пока две недели будешь лежать, а потом отвезу тебя к Саньке, он назначит дальнейшее лечение, но лежать скорее всего уже не нужно будет. Так что две недельки поваляться в постели не так уж страшно. В городе жарко, душно, а здесь просто рай, да и Тимоша здесь… Ты боялась, что он сбежит, а он просто примерный кот! Вот только я не смогу каждый день приезжать. Меня тут еще пригласили в одну структуру консультантом…