Читать книгу - "Семья - Тони Парсонс"

И оставить Рори тоже вполне естественно. Если она хочет найти в своей жизни опору, то она должна дать себе… как это называют в разных журналах?

Она должна дать себе время для поисков. Точно, это называется временем для поисков.

Согласно плану своей профессиональной практики, раз в неделю Меган должна была на автобусе ехать в одну из городских больниц, где с дюжиной таких же, как она, практикантов проводить нечто вроде конференции, на которой обсуждались насущные проблемы.

Пустые знахарские посиделки — так она отзывалась об этих собраниях, хотя в глубине души и признавала их несомненную пользу. «Какой-то кошмар!» — думала она каждый раз, возвращаясь с этих вынужденных перерывов в работе.

Остальные практиканты принадлежали к разным слоям общества и съехались из разных стран и континентов. Половина из них была выходцами из беднейших азиатских стран, и тем не менее, никаких расовых предрассудков между ними не существовало. Меган без всяких оговорок считала их своими полноправными коллегами. Все они были молоды, младше тридцати лет, чрезвычайно энергичны и преданы своей профессии (настоящие виртуозы!), успевшие пообтесаться в столичной жизни и хорошо выучить язык. Меган считала, что, предлагая такую форму общения, их наставники поступают правильно, потому что не могут же врачи говорить со своими друзьями и родственниками обо всем, что видят на работе! Никто их просто-напросто не поймет.

— Ко мне снова пришла та пациентка, которую избил муж, — сказала одна молодая женщина, блондинка с кудряшками и сильным акцентом непонятного происхождения. — Она приходит ко мне каждую неделю, вся в синяках и ссадинах, а однажды заявилась с поломанным ребром. Не знаю, писать докладную в органы, или нет?

— А что тебя останавливает? — спросил толстый китаец в массивных черных очках.

— У нее брак зарегистрирован, — вздохнула блондинка. — Появись у них на пороге полиция — и, боюсь, муженек ее вовсе прибьет.

— Национальная особенность, — усмехнулся студент из Индии. — Как вам нравится такое культурное поведение?

— Не говори никому! — посоветовал китаец. Его акцент напоминал странную смесь кокни и южно-китайского произношения. Все фразы звучали как команды. — Она не вынесет санкций и будет чувствовать себя еще несчастнее, чем прежде. Они все здесь такие.

— Терпеть не могу, когда мои пациенты требуют, чтобы я от них отстала и линяла в свою страну, — пожаловалась девушка из Пакистана. Одетая в мини-юбку, она казалась настоящей школьницей. — Вы заметили? Обычно они такое говорят, когда я не выписываю им то лекарство, которое они требуют.

— Фемазепам, например, — протяжно пропел индус. — Они всегда заявляют, что я могу катиться куда подальше, если я не выписываю по их требованию фемазепам.

Меган глубоко вздохнула и выпалила:

— Я беременна.

Все уставились на нее, как на зверя в зоопарке. В комнате повисло напряженное молчание.

После нескольких месяцев общей практики эти молодые доктора уже считали, что видели и слышали в своей жизни все. Они видели людей, укушенных хомяками в задний проход. Жен, которые спали с молотками под подушкой — для защиты не от воров, а от собственных мужей. Брошенных дома детей, которым приходилось месяцами самим о себе заботиться, пока их родители развлекались где-нибудь на Ибице. Перед их глазами проходил гротескный парад одичавших детей, малолетних воров и наркоманов, одиноких пенсионеров, мужчин с застрявшими в пылесосах членами, женщин, избитых и искалеченных мужьями-пьяницами, религиозных фанатиков, преступников всех мастей и разновидностей, — в общем, всех униженных и унижающих.

Доктора посещали жилые кварталы, где у всех были бейсбольные биты, хотя никто здесь отродясь не играл в бейсбол и лучшие представители молодого поколения либо спивались, либо заболевали и рано умирали. Все это практиканты уже видели и выписывали таким людям рецепты.

Но чтобы кто-то из их команды, причем человек высокого полета, вдруг забеременел? С таким они еще не сталкивались.

— Надеюсь, все будет в порядке, — сказала Меган, пытаясь придать своим словам уверенность, которой у нее не было и в помине. — Ребенок родится как раз к концу практики, а во время аттестационной сессии я буду кормить его грудью. Кроме того, у него нет отца. Но я думаю, что со всем этим справлюсь.

Никто не знал, что сказать.

Все они долго и много работали и зашли в своей профессии так далеко, и теперь доучивались последний год перед получением диплома и лицензии, и вдруг — на тебе! Увенчивает всю эту грандиозную конструкцию ребенок! Ребенок в такое время? Им это показалось каким-то извращением, словно измученный марафонец, пробежав всю дистанцию, вдруг решает на стадионе пробежать перед изумленной публикой еще кружочек-другой, причем — на руках.

Все смотрели на Меган молча, не выражая ни одобрения, ни сочувствия. Да, конечно, они понимали, что люди бывают разные, многие — со странностями, но чтобы такое? Казалось, что они ей не верят. Меган смотрела в их разноцветные лица и читала в них одну и ту же мысль: она блефует! Иначе просто быть не может!

Меган прекрасно понимала их чувства. Иногда она и сама не верила в то, что с ней происходит.

— Когда у них появляется ребенок, они меняются, — разглагольствовал Майкл. — Причем, меняется не только тело, но и взгляды на жизнь. — Он допил свое пиво и посигналил бармену, чтобы тот принес ему еще. Бармен его проигнорировал. — Центром их мира становится ребенок. А мужчины оказываются где-то на периферии вселенной.

Братья сидели в пабе недалеко от своего автосалона и разговаривали. Обычно они редко ходили по пабам и вообще к выпивке относились отрицательно.

— В итальянском языке нет слова алкоголик, — говорил им отец, глядя на то, как все их английские сверстники пухнут от пива уже в подростковом возрасте.

Но Майкл теперь не спешил после работы домой, хотя и не испытывал по этому поводу особой радости.

— Ты считаешь, что с нашей мамой тоже такое случилось? — спросил Паоло брата. — То есть она тоже потеряла интерес к отцу?

Майкл стрельнул в него оскорбленным взглядом.

— Не смей говорить такое о матери!

— Я просто размышляю. Она всегда мне казалась самой настоящей матерью, самой лучшей из всех, каких только можно себе вообразить. — При этих воспоминаниях Паоло улыбнулся. — Кормила нас, одевала, держала в строгости.

Майкл тоже грустно улыбнулся.

— Да, — согласился он. — Таково ее призвание.

— Может, она тоже изменилась, — продолжал Паоло. — Может, после нашего рождения мы тоже стали самыми главными персонами в ее мире. Но отец был счастлив. Они всегда казались вместе такими счастливыми, разве нет? Гораздо счастливее, чем современные пары.

— Тогда все было по-другому. Мужчины влюблялись в первую попавшуюся девчонку, женились на ней и жили до скончания века. Дом и работа, и никаких интрижек на стороне. А нас со всех сторон окружают соблазны. Современные женщины любят секс не меньше мужчин. До тех пор, пока мы на них не женимся.