Читать книгу - "Такси! - Анна Дэвис"

— Да… — Джонни отложил гитару в сторону, — я хотел тебе кое-что показать.

— Что?

Он полез под подушку и достал оттуда потрепанный бурый конверт. Протянул мне:

— Открой.

Я подняла глаза. Джонни улыбался — редкий случай.

— Давай же. Открывай.

Клапан был не заклеен, а загнут внутрь. Я открыла конверт и запустила туда руку.

— Джонни… — Пачка денег. Десятки, двадцатки, новенькие и старые. — Сколько здесь?

Джонни, посмеиваясь, потирал руки.

— Пять сотен сорок милых фунтов ее королевского величества.

— Откуда ты их взял?

Смех смолк.

— Господи, Кэйти, с чего такая подозрительность?

— С того, что она мне свойственна. — Я убрала купюры обратно в конверт. — У тебя же нет денег.

— Был счастлив принять твой вотум доверия. — Джонни выхватил у меня конверт и запихнул его обратно под подушку. — А я-то хотел спросить, как тебе идея смотаться куда-нибудь на недельку! Хотел.

— Ох, Джонни… Извини. У меня ночь поганая. Но ты и сам должен понять, что выглядит это странно. У тебя же никогда не было денег.

Джонни потянулся к стоящей рядом банке «Бекс» и отхлебнул из нее, не сводя с меня неприязненного взгляда.

— Выиграл я их, ясно? Выиграл в покер.

— Просто взял и выиграл? Темнишь, Джонни. С каких пор ты увлекся покером? С кем ты играл?

— Не твоя забота, детка. Или веди себя нормально, или я забуду о поездке и куплю вместо этого новую гитару. — И Джонни взял свою старушку. — Куда бы ты хотела? Греция? Италия? Канары?

— Дай подумать. — Для меня такие поездки проблемны. Если ты исчезаешь на неделю-другую, а потом появляешься загорелая и искусанная москитами, люди смекают, что ты в это время не по Лондону в такси колесила… — Лучше тебе положить деньги на хранение. В банк или еще куда-нибудь. Туда, где до них никто не доберется.

— Да-да. — Джонни взял пару аккордов.

Я уносилась в мир фантазий. А может, это замечательная мысль — отправиться в путешествие с Джонни. Скинемся и вместе удерем куда-нибудь. Уберемся подальше от Лондона со всеми его психами. Уедем и никогда не вернемся.

— Спой ту песню, свою, — попросила я. — «Плакучую иву».

Джонни просьбу проигнорировал — и снова затянул «Убийцу-психопата».

11.03 утра. Я так и не заснула. Джонни все еще дрых, когда я уходила. Несколько часов я пролежала, наблюдая, как подергиваются глазные яблоки под опущенными веками, как кривится рот, как сжимаются и разжимаются пальцы. Интересно, что ему снится? Я попыталась разбудить его и предложить где-нибудь позавтракать вместе, но Джонни идею не одобрил. Я сказала, что надо чаще вылезать из дома, иначе он совсем дойдет до ручки и заработает боязнь пространства. Джонни меня послал и завалился спать снова.

На улице было сыро; маленькие улитки ползали по тротуару, оставляя на асфальте серебристые следы. Мой кеб, как обычно, стоял за ржавым белым фургоном. Забравшись внутрь, я снова ощутила запах паленого пластика. Опустив окошко, чтобы вонь хоть немного выветрилась, стала проверять мобильники. Глаза слипались и были вязкими, словно яйца всмятку.

Розовый телефон — Эми: «Деточка моя, спасибо большое за столик. В комнате он смотрится сногсшибательно. Такой красивый, такой старинный, даже стыдно ставить на него компьютер. Ты просто чудо».

Зеленый телефон — Ричард: «Привет, Китти. Позвони мне, пожалуйста. Такое чувство, будто ты меня избегаешь, и я не знаю почему. Просто позвони».

И все. Больше никаких сообщений. В том числе и от Моргуна — относительно завтрашнего дня. Интересно, это как-то связано с его поспешным бегством из кафе?

Я была не в настроении звонить Ричарду, но голос его звучал так напряженно, так дрожал… Лучше не тянуть. Он взял трубку через два гудка:

— Ричард Мидоуз слушает.

— Привет, Ричард, это я.

— А, привет. — В его голосе боролись досада и радость. — Как у тебя дела?

— Отлично. Я вовсе от тебя не прячусь, Ричард.

— Не похоже. Говоришь, что свалилась с гриппом, не позволяешь себя проведать; давай начистоту — даже адрес свой не сообщаешь, а потом не перезваниваешь целыми днями. Я беспокоюсь, никак не могу тебя застать — и вдруг натыкаюсь на тебя с какой-то подругой в Ислингтоне! Что я должен думать, Китти? Что я вообще для тебя значу?

Я представила себе, как он расхаживает взад-вперед по холлу, туго наматывая телефонный провод на запястье. Надеюсь, Дотти в садике. Не выношу, когда ей приходится слушать такое. Я лихорадочно придумывала, что сказать; в ноздри упорно лез запах жженого пластика.

— Извини, Ричард. На самом деле на меня неделю назад напали в такси. Какой-то псих с зажигалкой пытался поджечь обшивку…

— О господи, Китти! Почему ты мне не сказала?

— Все в порядке. Я в норме. Отделалась фингалом — ты сам вчера видел. Просто после этого я была слегка не в себе. Хотелось где-нибудь спрятаться. И я никого не могла видеть. Эми, моя подружка, работает в Службе психологической помощи. Мне надо было поговорить с ней.

Раздался вздох. Похоже, сработало.

— Китти, я даже не знаю, что сказать. Это ужасно. Действительно ужасно. Я хочу, чтобы ты пришла ко мне. Мы ведь вместе, верно? Не отдаляйся от меня.

— Милый, извини. Я знаю, что надо прийти к тебе, но мне это трудно. Такая я уродилась. — Меня передернуло при этих словах. — Я в этом еще новичок. Серьезным отношениям надо долго учиться.

Снова вздох.

— Может, подъедешь?

— Прямо сейчас? А твоя работа?

— А я, пожалуй, отпрошусь. Я вчера закончил сайт Джексона — управился быстрее, чем сам ожидал. Ну, ты как?

Ричард так редко отпрашивается… Я смогу все загладить, все исправить. Но меня грызла какая-то мысль… Я должна быть где-то еще. Только не могу вспомнить где.

— Китти?

Джоэл. Точно. Он просил меня зайти днем. Я вспомнила, как он сидел в баре, черный непьющий мальчик, и топил в «перно» свое горе. Его подводить нельзя.

— Извини, Ричард, не сегодня.

— Ох… — Голос у него упал. — Тогда, может, завтра?

Знаю, что надо сказать «да», — но не хочу. Потому что завтра пятница, и я собираюсь укатить за город с Моргуном.

— Давай в субботу.

— В субботу у меня не получится. Я должен отвезти к кое-кому Дотти.

— А воскресенье?

— Никак.

— Пожалуйста, Ричард, давай в воскресенье.

— Я же говорю — никак.

Отутюженный черный костюм, белоснежный воротничок, серебристый галстук, начищенные до блеска туфли с металлическими носками и зеркальные очки. И улыбка от уха до уха.