Читать книгу - "Некромантика по любви - Нани Кроноцкая"

боятся и очень не любят. К тому же если ты помнишь, моя обожаемая супруга — известный всем репортёр. Возьмёт интервью у твоей кухарки… Та, думаю, будет в восторге. Поболтает с местным населением, напишет пару острых статей… Плохому люди верят куда охотнее, чем хорошему. Заодно, может, что и узнает. Люди ужасно болтливы, особенно с репортёрами. Репутация твоя, конечно, пострадает, но недолго. Лорд Морроуз — генерал детской армии тьмы. Даже король Алистер с его параноидальными фобиями не поверит в подобную дикую чушь! — Оберлинг остановился у входа в покои Валери и кивнул. — Эта дверь? Она заперта? Как надёжно?

Поймав взгляд Эдвина, я подошла к двери ближе и вытащила за тонкий шнурок, закреплённый на поясе, свою открывающую печать. Тьен внимательно наблюдал за моими движениями, а в его взгляде читалось одобрение.

— Похвальная осторожность.

После утвердительного жеста лорда Морроуза я впустила незваного гостя. Он сразу же весь подобрался и стремительно пробежался по комнате девочки. Мне даже на миг показалось, что хищные ноздри породистого аристократичного носа азартно трепещут. А может, оно так и было.

— Ловко ты все придумал, — задумчиво произнёс лорд Морроуз, которого, кажется, вообще не волновал вопрос репутации. Он невозмутимой скалой возвышался прямо за моей спиной. — Дело, разумеется, из Брюста уйдёт в столицу под личный контроль Макса?

— Именно! — резко к нам развернувшись, Тьен на минуту зажмурился. — Как раз его профиль. Макс, конечно, индюк и законник до мозга костей, но мы все же братья. И он меня определённо не посмеет игнорировать.

Мужчины замолчали, но это было спокойное молчание. В нем не было напряжения или страха, разве что предвкушение серьёзной битвы. Именно так, наверное, выглядели великие полководцы прошлого. Оберлинг неподвижно стоял посреди девичьей комнаты и словно к чему-то прислушивался.

Я совершенно некстати вспомнила, что лорд Тьен Оберлинг не просто Главный Ловчий, но ещё и сын Огненного Генерала, человека, который выиграл несколько войн. И племянник покойного канцлера Браенга, да будет светлым его посмертие. Неудивительно, что масштабы его мышления разительно отличались от моих.

— Скажите, миледи… — вдруг произнёс тихо ловчий. — Если бы вы вдруг вели переписку с любовником, то куда бы вы спрятали его нежные письма?

Я тут же вспыхнула и тяжело сглотнула. Напрасно я расслабилась, лорд Оберлинг ничего не пропускает и не забывает. И обращается со мной, как видно, соответственно своему впечатлению. Я бы и хотела ответить что-то язвительно-дерзкое, но откровенно растерялась от его наглости.

— Тьен! — ладони милорда легли мне на пояс. — Ты переходишь черту дозволительного.

Голос Морроуза прозвучал очень холодно, но слова его согревали. Хотя этот собственнический жест явно нельзя было посчитать дозволительным.

— Ой, всё! — тут же оскалился Оберлинг. — Меня совершенно не волнует нравственность Аделаиды Вальтайн. Я просто хочу понять, что может быть в голове у влюблённой девочки.

— Да что вы… — пытаясь подавить смесь острой ярости и смущения, я готова была слепо ринуться на защиту Валери.

— В этом возрасте все влюблены, — небрежно отмахнулся Тьен. — Судя по протоколам допроса вашей воспитанницы, объект её страсти точно не Эдвин. Так что можете не волноваться. И всё же, где могут быть письма?

Я послушно задумалась, постаравшись отбросить эмоции. Подобная переписка мне и в голову не приходила. Но если поставить себя на место Валлери…

Мягко освободившись из ладоней Морроуза, я окинула комнату Валери быстрым взглядом. Где же такое место, куда не заглянет служанка и куда любопытствующие мальчишки наверняка не засунут свой нос? Повсюду вполне обычный порядок. Ничего странного, кроме… Книга о приключениях леди-сыщика всё так же лежала на покрывале кровати. И вид она имела… нетронутый. Так не могут выглядеть любимые детские книги. Глянцевый срез страниц, безупречная гладкость кожаного корешка. Повинуясь внезапно возникшему порыву, я подняла её и распахнула страницы. Из рук тут же выпорхнули небольшие, размером чуть шире ладони, квадратные листы плотной желтоватой бумаги.

— Не трогать! — громко рявкнул милорд Оберлинг, подлетая ко мне. — Морроуз, стой где стоишь!

Мы замерли. С выражением совершенно детского восхищения на лице Тьен подцепил с ковра длинными музыкальными пальцами один из листков и сладострастно его обнюхал.

— Великолепно! — оскалился он, снова напоминая охотничью собаку. — А я начинаю понимать тебя, Эдвин. За кукольным личиком и аппетитными формами скрывается цепкий ум и недюжинный характер.

— Тьен!

— Ну что опять «Тьен»? — фыркнул в ответ первый ловчий. — Я ведь всячески одобряю. А вам, миледи, пора научится краснеть строго по необходимости. И плакать по команде. Вам это умение скоро весьма пригодится, поверьте.

— Но это же не письма? — окончательно вдруг успокоившись, тихо спросила я. — Просто пустая бумага. Может, закладки?

— О, да! — быстро собрав все листочки и аккуратно сложив их обратно в книгу, Тьен радостно мне подмигнул. — Ещё какая «просто бумага», миледи. Смотрите внимательно!

Жестом заправского фокусника он снова вытряхнул желтоватый листок, а потом сложил его пополам. Бумага тут же самостоятельно сжалась в комок, и через мгновение съёжилась в горошину. Я удивлённо приоткрыла рот, а Эдвин тихо выругался.

— Очень любопытная пропитка у этой «просто бумаги». Обожаю эти артефакты. Текст письма исчезает через пару часов после открытия этой записки, — пояснил весело милорд Оберлинг, поковыряв ногтем «горошину». Она тут же послушно расправилась.

— Но откуда…

— А это мы непременно узнаем. Бумага такая используется довольно давно, стоит недёшево. Разумеется, в книжных лавках её не продают, разве что из-под прилавков… Продавцы уверяют, что любые чернила исчезнут с неё навсегда, но ловчая служба давно научилась читать «пропавшие» буквы. У нас великолепные химики на службе. Кстати, эта штука многоразовая, что ничуть не удивительно при её стоимости. Иногда так забавно читать не одну, а сразу несколько записок… Вам любопытно, леди Аделаида?

Я молча кивнула, не находя слов. Меньше всего на свете мне хотелось бы знать чужие тайны. Но видимо, я уже вляпалась в какое-то некрасивое дело по самые уши. Ведь, оказывается, прямо у нас с Эдвином под носом велась не просто переписка, а с использованием нелегальных артефактов.

* * *

— Не расстраивайтесь так, миледи, — сделавшись вдруг предельно серьёзным, Тьен оглянулся ещё раз и двинулся к выходу. — К счастью, такая бумага — довольно редкая штука. В последний раз я с ней сталкивался уже лет пять назад. И где её продают, нашему ведомству отлично известно.

— И откуда она у девочки из провинции? — мрачно спросил его Эдвин.

— Вот заодно и выясним! — обойдя нас по кругу, Оберлинг задержался в дверях и зачем-то опять обернулся.

— Скажите, миледи, вы ведь что-то хотели спросить?

Удивительная проницательность! Хотя… Иначе глава службы ловчих не мог бы